Шорох платьев внезапно затих в аромате —

      В аромате духов, обступила людей

      Тишина, инструмент заиграл на закате,

      Милых дам воспевая игрой, матерей.

      Он сегодня играл против жизненных бед:

      Встали братья и сёстры – их было двенадцать,

      Но ушли в пустоту…

      Одна Элизабет

      За детей продолжала бороться и драться —

      За детей, сыновей, им себя посвятила:

      Поднялись над нуждой Фердинанд, милый Франц —

      В них текла, как река, материнская сила —

      Стала музыкой жизнь; ни к чему пыльный плац…

      «Серенадой вечерней» и «Ave Maria»

      Очарована публика – разум с душою —

      Романтический Шуберт, вокала мессия,

      Сделал малую залу вселенной большою.

      Шорох платьев затих, утонул в аромате —

      Мандарин охватил светлых жён, и мужей,

      Царь лесной подошёл в золочёном халате

      И шепнул музыканту про трёх дочерей.

      Пусть только для детей своих живёшь,

      Пусть книг моих они и не читают,

      И собственной судьбы часы листают,

      Не откажусь от вас я ни на грош.

      Пусть ты, порой, колючая, как ёж,

      Порой, нежна – во мне обиды тают,

      И дни текут, как пар, мечты витают —

      Останусь я, и буду тем хорош.

      Останусь я на свете жить, работать,

      Любить останусь и писать стихи —

      Пусть скачут в мир, как всадники лихи.

      Не откажусь от вас – не надо хлопать:

      Живу я незаметно, словно тать —

      Пусть не беру, стремлюсь себя отдать.