В темноте и при свете тревожного дня, и в ночи, и в беспамятном сне

      Кто-то видит меня, кто-то знает меня, кто-то помнит всегда обо мне.

      Это родина крепко меня обняла – горяча, ненасытна, нежна,

      Так тонка её шея и кожа бела под одеждой из мягкого льна.

      Этой ночью она усыпила меня, прикоснувшись рукой до лица.

      Я купался в реке, я увидел коня, он тащил за собой мертвеца.

      И была его жаркая грива красна, как душистый осенний сумах,

      И багряным закатом сияла спина, и рубины искрились в глазах.

      Красный конь искупается в красной реке, отмывая болотную гниль,

      Наблюдая испуганно, как вдалеке поднимается красная пыль.

      Из земли выбивая копытом свинец вместо сладко звенящих монет,

      Он мечтает о том, что однажды мертвец снова сядет ему на хребет.

      Знает он, что однажды от крепкого сна, вдруг услышав беспомощный крик,

      Встанут древние люди, похожие на великанов из сказочных книг.

      Тяжелы их шаги, голоса их – как гром, со звездою у каждого шлем.

      Всё, что было на свете, окажется сном, всё, что было ничем, – станет всем.

      Всё однажды случится. Всё это не зря, и когда-нибудь конь подо мной

      Остановится там, где в конце ноября будет пахнуть весенней грозой.

      Так и будет, и утром последнего дня мы поскачем на красном коне.

      Ненасытная Родина любит меня и не сможет забыть обо мне.

      Октябрь 2012

      Ты проснешься в пустыне, где умер безумный пророк,

      Где сгоревшая тень рассыпается в черный песок

      И дрожат вдалеке

      Миражи: это старые джинны, и это их дом.

      Ты захочешь до них добежать и спросить обо всем,

      Но уснешь на песке.

      И проснешься в трамвае, идущем вдоль старых домов,

      По изогнутым улицам, мимо высоких мостов,

      По звенящей дуге.

      Но