Старого каза´ку Илью Муромца,

      Закричал разбойнический атаман большой:

      «А гой же вы, мои братцы´-товарищи,

      И разудаленькие вы да добры молодцы!

      Принимайтесь-ка за добра молодца,

      Отбирайте от него да платье цветное,

      Отбирайте от него да что ли добра коня».

      Видит тут старыи казак да Илья Муромец,

      Видит он тут, что да беда пришла,

      Да беда пришла да неминуема,

      Испроговорит тут добрый молодец да таково слово:

      «А гой же вы, сорок тысяч разбойников,

      И тех ли тате´ ночных, да подорожников!

      Ведь как бить-трепать вам будет стара некого,

      Но ведь взять-то будет вам со старого да нечего, —

      Нет у старого да золотой казны,

      Нет у старого да платья цветного,

      А и нет у старого да камня драгоценного,

      Столько есть у старого один ведь добрый конь,

      Добрый конь у старого да богатырскии,

      И на добром коне ведь есть у старого седе´лышко,

      Есть седелышко да богатырское,

      То не для красы, братцы, и не для басы, —

      Ради крепости да богатырскии,

      И что можно´ было´ сидеть да добру молодцу,

      Биться-ратиться добру молодцу да во чистом поли.

      Но ещё есть у старого на кони´ уздечка тесмяная,

      И во той ли во уздечике да во тесмяные

      Как зашито есть по камешку по яфонту,

      То не для красы, братцы, не для басы, —

      Ради крепости богатырскии,

      И где ходит ведь, гулят мой доброй конь,

      И среди ведь ходит ночи тёмные,

      И видно´ его за пятнадцать вёрст да равномерныих.

      Но ещё у старого на головушке да шеломчат колпак,

      Шеломчат колпак да сорока пудов,

      То не для красы, братцы, не для басы, —

      Ради крепости да богатырскии».

      Скричал-сзычал да громким голосом

      Разбойнический да атаман большой:

      «Ну что ж вы долго дали старому да выговаривать,

      Принимайтесь-ка вы, ребятушка, за дело ратное».

      А й тут ведь старому да за беду стало

      И за великую досаду показалося,

      Снимал тут старый со буйной главы да шеломча´т колпак,

      И он начал, старенький, тут шеломо´м помахивать.

      Как в сторону махнёт – так тут и улица,

      А в дру´гу отмахнёт – дак переулочек,

      И как беда пришла и неминуема,

      Скричали тут разбойники да зычным голосом:

      «Ты оставь-ка, добрый молодец, да хоть на семена!»

      Он прибил-прирубил всю силу неверную,

      И не оставил разбойников на семена.

      Обращается ко камешку ко Латырю,

      И на камешке подпи´сь подписывал:

      «И что ли очищена тая дорожка прямоезжая».