Как призрак, бесшумно скользит галион,

      На крыльях удачи исчезла Армада,

      И сладкие запахи райского сада

      Тревожат невольниц магический сон.

      И головы кружит ночной звездопад,

      И ангельский голос, исполненный неги,

      Всё так же тревожит, как мысль о побеге.

      Ласкают зефиры. Любовники спят.

      Куда стремится галион,

      Зачем он долу парус клонит?

      Зачем на дальний небосклон

      Он облачко столь гневно гонит?

      По водам бурей он взыграл

      И прошумел грозой и славой,

      Когда луч молний озарял

      Прибрежный сумрак величавый.

      Пускай же солнца ясный лик

      Отныне радостью блистает,

      И облачком зефир играет,

      И дышит негою тростник!

      Большая часть человечества ставит на Штольца,

      Это вписал я в один из домашних альбомов;

      Заполночь куришь, пуская колечки и кольца,

      В зеркале видишь, как плачет последний Обломов.

      Что мне прогулки, закаты? Куда всё умчалось?

      В сумерках тают сады, опустевшие скверы,

      Но с отвращением предчувствуя близкую старость,

      Всю эту ночь просижу за бутылкой мадеры.

      Мне наплевать на подачки, на всплески гордыни,

      Преуспевать не хочу я, тебя не ревную.

      Слышишь ли глас вопиющего в этой пустыне,

      Помнишь ли, ангел мой, нашу любовь неземную?

      Сирины смолкли… Все глуше вакхальны напевы.

      Где вы, друзья? Интригуют, скучают, бранятся.

      Страсть и беспечность грызут, словно старые девы,

      Что с ними делать? Не знаю. Авось пригодятся!

      В бедной каморке моей, как в холодной темнице,

      Спятил Захар, сам с собою ведет разговоры,

      Ольга! Ты слышишь? О, как мне хотелось излиться,

      Но у подъезда меня стерегут кредиторы.

      Зрелость проходит. На юность махнул я рукою,

      Сердце моё одиночество больше не точит,

      Только о чём я? О чём говорить мне с тобою?

      Я ведь последний из тех <…>

      Вы опрокинули бокал

      На светлый мой костюм;

      Я