Граница. Виталий Волков
Читать онлайн книгу.
ни о чем – ни о чем определенном, вздохнул – и дальше в путь. После кладбища идти стало тяжелее, как будто и его, как цыганскую собаку, кто-то посадил на веревку и другой конец привязал к чугуну. Идти к матери, и идти от матери? Глубокое неравенство, отсутствие симметрии в пространстве времени. После афганского похода у него был выбор – либо к матери и ее новому мужу, либо к отцу в Москву. Выбор – нарушение симметрии. Или ее отсутствие. Да, идти стало тяжело, но он похвалил себя за то, что решил не ехать на машине.
Добравшись до поселка, где мясом торговал ракомский дагестанец Рустам, он закупился в придорожном магазине с запасом, дня на три. Представить себе, что отшельник Львов едет к нему на подольше, Волхин не мог. Так что на обратном пути он, махнув рукой на лишние траты, вызвал такси. «А то, не ровен час, обгонит меня Львов», – оправдал и это решение его хозяин.
– Кому столько мяса, Виктор-ата? Вот тебе лучший шашлык. Друзья приехали? Радость?
– Да, сынок, варяги, видишь, ожили. Старлей да его пес.
Волхин оставил Рустама в недоумении. Что за варяги? Зачем им мясо? Поминки, что ли?
Проезжая мимо полуразрушенной ракомской церкви, Волхин вспомнил о жутких боях, которые тянулись в этих болотистых краях два года. Красная армия и армия Вермахта два года уничтожали друг друга, и, кажется, не было дерева в этих лесах, которое осталось бы без отметки осколком либо пулей… Может быть, под куполом краснокирпичного храма Знамения божьей матери засел советский снайпер, недавний осоавиахимовец. Или там обосновался наводчик батареи сорокапяток, которые укрылись от немца за рекой, у самого озера? И его, снайпера или наводчика, оттуда, из-за стен, расписанных древними ликами, выкуривали фашистские танки, вышедшие на прямую наводку? А теперь где-то под Харьковом, вот в такой же церкви, сидит наводчик или снайпер по имени Иван или Микола, и на прямую наводку со жгучим желанием сбить его из-под купола выходит танк, а им управляет Иван или Николай. Две армии Иванов и Николаев бьют друг друга полтора года, стоя по пояс в земле. По шею в земле. По макушку в земле. Горько. Хотя, если Волхин честен с собой, то горько не от этого. Горько от мысли, что тех, кто до такого довел, некому призвать к ответу. И черт с ними, с американцами и со всякими прочими немцами, с них-то что взять, чего другого от них ждать, были врагами и остались врагами. Вон, у церкви спросите! У камней храма. Да и с нынешними хохлами – тоже черт. Не зря в народе говорят про таких – бес вселился. Нет, хочется призвать к ответу тех, кто допустил этого беса, сидя в Москве. Этих бы – к стенке…
Разве могло такое случиться в Советском Союзе! Тут Волхину вспомнилось другое неприятное. Как-то в ходе редкого разговора со Львовым на темы политические речь зашла и об этом – чтобы к стенке. И Львов сказал, что никто в истории не платит по своим счетам. Бандеровцев с нар отпустил Хрущев, их на партийные должности по-тихому назначали при Хрущеве и при Брежневе, Крым им тоже отдал Хрущев, а Украину из Малороссии и Новороссии