Бандит в России – не поэт.

      Поэт в России – не бандит.

      А Раф здоров, силён, нает,

      и за обоими, мля, бдит.

      Не смей, бандит, писать стихи.

      Поэт, не смей пилить, стрелять…

      Бандит, замаливай грехи,

      гони всех в бога душу мать.

      Бандит, ты больше, чем бандит!

      Поэт, ты больше, чем дурак,

      бандитом будешь ты побит,

      но он тебе, поэт, не враг.

      Пусть для него любой сортир —

      то место, где пора мочить.

      А для тебя, поэт, весь мир —

      то место, где бал правит КИЧ.

      И вас пора перемешать:

      бандопоэт, поэтобанд…

      Амаль вас будет крышевать,

      он азиатский Хан и Гранд.

      Чугунный крест сорвёт Амаль.

      Россия вспрянет ото сна,

      и самиздатская скрижаль

      увековечит имена.

      Наплевав ему в харизму,

      Невзлюбили молодца

      За любовь к патриотизму

      И нездешний тип лица…

      Где ж ты, суд – не СИшный, правый?

      Где ж вы, судьи, гой еси?

      Где ж ты, авторское право?

      Нету правды на Руси!

      Топчут русского поэта,

      Бьют майорским сапогом!

      Не смолчит поэт на это!

      Так ответит – огого!..

      Так приложит, елы-палы!

      Так культяпнет, что держись!

      Пропадайте его баллы!

      Улетай с обрыва жизнь!

      Если что его задело,

      Наш Исакыч не смолчит!

      Делай киллер свое дело,

      Делай черное в ночи!

      Вейся вороном, падлюка!

      Бей не в бровь, а сразу в глаз!

      На кого ты поднял руку,

      Понимаешь, п*дорас?!

      Понимаешь… Эх, служивый!

      Против правды – кто ты есть?!

      Ведь поэты тем и живы,

      Что чисты, честны, не лживы

      И имеют Ум и Честь!

      Посмотрел на сё татарин,

      ну, Амаль – антисемит.

      И сказал:

      «Хамите, твари,

      Миша – признанный артист.

      Модераторы, майоры

      и другая шелупонь…

      Модеральником и шпорой

      Мишу Гарцева не тронь.

      Нет честнее и добрее

      корефана моего,

      хоть приличного еврея

      не встречал я до него.

      Всё встречались недотёпы,

      спекулянты и рвачи,

      но скажу я вам без трёпа —

      это лучшие врачи…

      А какие адвокаты,

      шахматистов лучше нет…

      Шли все мимо моей хаты,

      но забрёл один поэт.

      И узнав поэта Мишу,

      я проникся всей душой.

      Я теперь для Миши – крыша.

      У меня кулак большой.

      Засажу его в майорский

      разжиревший афедрон.

      Черен мой хоть не сапёрский,

      но майора