Жизнь как текст. История – автор – роман. Илона Якимова
Читать онлайн книгу.
когда гид показывал нам какую-либо достопримечательность, Ракюссен считал своим долгом заметить: «То же самое есть у нас в Соединенных Штатах» – и, как правило, добавлял: «Только лучше». Он говорил это в Кремле, в Музее Революции, а также в Мавзолее Ленина.
Вместо того, чтобы повторять «у нас есть такое же, только лучше» в мавзолее Ленина, не стоит ли искренне восхититься чужим культурным наследием, тем паче, что и не чужое оно – общемировое? Можно считать, что книга не о русской истории нам не нужна. Но обогатит ли это русского читателя? Наверное, я оптимистично думаю о согражданах.
И все равно время от времени раздается возмущенное воззвание: но не о России-то почему? Непатриотично! Оно понятно, исторический роман обладает мощнейшим пропагандистским потенциалом по созданию приличного образа прошлого своей страны. К этому призывать почтенно и должно, к этому, собственно, и призывают. И он же, исторический роман, обладает столь же мощным культурным потенциалом совершенно возмутительного свойства – вочеловечивает потенциального врага, у которого все должно быть хуже, чем у нас. И именно эта гуманистическая задача мне особенно симпатична. Враг перестает быть врагом, в нем можно разглядеть другого. С другим можно договариваться, тогда как врага принято убивать.
Между приграничной Шотландией XVI века и современной Россией можно найти достаточно культурных параллелей, позволяющих обсудить вопросы самого разного свойства без нарушений свойственных нашему времени приличий. К примеру, приграничные баллады, которые собирал и публиковал Вальтер Скотт, все эти «песни границы», по сюжету порой до боли напоминают русский блатной фольклор – полюбила вора дочь прокурора (в общем, все умерли). В битве при Флоддене различительные знаки (красно-белый крест святого Георгия и сине-белый крест святого Андрея) приграничных англичан и шотландцев были закреплены на одежде крайне небрежно и легко слетали наземь при малейшей активности. В атаку приграничники с обеих сторон шли нехотя, а ближе к точке сшибки с противником тормозили, переходили на шаг, вовсе останавливались, делали вид, что метают копье… но копья и дротики падали, не долетая до врага, а «враги» затевали чуть не дружескую беседу, но, понукаемые командирами, после брались за меч. А на что им было убивать друг друга, если одна семья (например, Грэм) была просто разделена границей? Если семьи бывали повязаны если не близкой дружбой и родством, то весьма коротким и не всегда неприятным знакомством?
Чужой истории не бывает. Какая-то из чужих историй всегда наша собственная. Ни одна страна не выживет полноценно в культурной изоляции. Чем дольше и выше станет возводиться стена «чуждости», тем с большим грохотом она рухнет однажды.
Надеюсь дожить.
Богатыри – не вы!
По рылу видать, что не из простых свиней (Владимир Даль, «Пословицы русского народа»).
Писатель