Железные зерна. Виктор Гусев-Рощинец
Читать онлайн книгу.
ожидания неприятен мне, как неприятно и порождающее его свойство характера – чрезмерная, граничащая с заносчивостью самоуверенность; может быть, где-то она и уместна, но только не со мной. А почему – «не со мной»? – уж коли она есть так есть, и никуда от неё не денешься; с другой стороны, если друг (друг? – но возможна ли, вообще говоря, дружба между начальником и подчинённым?) даёт тебе полезный совет, почему бы и не воспользоваться им, тем более что упрямство ещё никогда никого не украшало. Он, видите ли, торопится и не хочет переписать всё это ещё раз в том виде, какой подобает придать у нас кандидатской диссертации; к содержанию у меня ведь нет никаких претензий – красиво, логично, стройно, однако изволь – и введение, и постановку задачи, и обзор, – к этому привыкли, и в другом виде просто не примут, а кроме того надо «пройти шефа», а его я знаю – и он его знает: формалист и придира, оформление, чёрт возьми, это половина успеха, говорил ведь уже…
Мы продолжаем молчать: я – скользя по накатанной логике своих доводов, он – издёрганный нетерпением. Давно переговорено всё, теряем время…
– Опять всё то же…
Я наконец пытаюсь освободиться – слово за словом – от тяжести, мешающей мне с пяти утра, с того момента как я сел за свой кухонно-письменный стол и открыл первую страницу этой – по содержанию, я бы даже сказал, блестящей – работы.
– Что – то же? – спрашивает Коля.
– Где форма? – говорю я монотонно-брезгливо, как повторяют обычно повторяемое в сотый раз.
Против моего ожидания Коля вдруг оживляется и выпаливает маленькую речь:
– А! Ты всё по форме… Это чепуха, я допишу… Главное ты заметил? Я же ввёл нелинейности! И тем не менее уравнения решаются аналитически. А как тебе понравилась картинка на границе устойчивости? Блеск!
Вот оно что. Значит я ошибался, принимая за снисходительность ожидание похвалы. Всё это я заметил и оценил ещё раз гибкость ума и вложенный труд; но ни то, ни другое ничего не могло добавить к нашему «делу», а порадоваться его успеху я просто не догадался, меня и свои-то не очень радуют, безвозвратно ушло то время, когда гармония будущего мерещилась мне в гармонии таких маленьких откровений-открытий.
Солнце заливает комнату золотистым сиянием позднего утра. Переложив справа налево, перевернув последний лист, я искоса взглядываю на часы: время – время! – утекает, как вода из горсти; я закладываю рукопись обратно в папку и подвигаю Коле.
– Ты молодец, я всегда это говорил и говорю. Но пора кончать, ты согласен?
– Ну, всё… – соглашается он, – к твоему приезду…
– Самому-то не надоело?
– Да как сказать… и да, и нет.
Он опять умолкает и уходит в себя. Всегда охватывает неловкость, когда хочешь, чтобы твой друг поскорее ушёл из кабинета, но ведь кроме дружбы, грубо говоря,