Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
образом, что тот, будучи введенным в заблуждение, как бы «добровольно» отчуждает в пользу преступника собственное имущество либо передает имеющееся у него ограниченное вещное право на чужое имущество. Причем акт внешне добровольной передачи имущества означает не просто фактический переход его в руки виновного, но и получение им определенных возможностей по использованию имущества или распоряжению им, ибо мошенник действует так, как если бы правообладание на имущество перешло к нему на законных основаниях.
В этом и заключается своеобразие мошенничества. В отличие от вора, надеющегося, что его действия останутся незамеченными, а также в отличие от грабителя или разбойника, полагающихся на внезапность, дерзость и угрожающий характер своих действий, мошенник делает ставку на то, что под влиянием дезинформации потерпевший сам отдаст свое имущество. На это обстоятельство специально обращал внимание Верховный Суд СССР, подчеркивая, что «признаком мошенничества является добровольная передача потерпевшим имущества или права на имущество виновному под влиянием обмана или злоупотребления доверием».[156]
Другой разновидностью мошенничества служат случаи, когда под воздействием обмана или злоупотребления доверием владелец имущества или иное лицо либо уполномоченный орган власти «не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению права на него другими лицами».[157]
Таким образом, специфичность развития причинной связи при мошенничестве состоит в том, что в акте перехода имущества принимает непосредственное участие сам потерпевший, действующий (или бездействующий) под влиянием заблуждения. При этом в любом случае должно быть установлено, что заблуждение имело место в результате предшествующего по времени обмана со стороны виновного или хотя и возникло вначале помимо действий виновного (при пассивном обмане), но было использовано им. Поскольку обман при мошенничестве служит получению чужого имущества или прав на него, постольку полученная имущественная выгода должна быть следствием именно обмана потерпевшего, посредством которого формируется (или хотя бы укрепляется) намерение последнего на передачу имущества. Следовательно, причинная связь имеет место лишь при условии, когда обман произошел до передачи имущества.
Если же причина неадекватного восприятия потерпевшим соответствующей ситуации кроется в его болезненном состоянии, чем пользуется похититель, содеянное более соответствует краже. При мошенничестве имущество должно передавать дееспособное лицо, чьи действия по распоряжению им являются юридически значимыми. «Если путем обмана или злоупотребления доверием завладевают имуществом недееспособного в силу возраста или психического расстройства лица, то поведение преступника образует кражу, а не мошенничество, поскольку воля таких лиц юридически ничтожна».[158]
Различные
См.: Там же. П. 5.
См.:
Пункт 12 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. (с изменениями, внесенными постановлением Пленума от 30 ноября 1990 г.) «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности» (Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1997). // Образно, но не менее доходчиво эта мысль выражена в известной песенке из кинофильма «Приключения Буратино»: «На дурака не нужен нож. Ему с три короба наврешь и делай с ним, что хошь». Только лиса Алиса и кот Базилио, уговаривающие Буратино зарыть монетки и замереть в ожидании всходов, – мелкие жулики по сравнению с нынешними мошенниками. Обдурить деревянного мальчика может каждый. Их последователи, не сказочные, а реальные, действуют с куда большим размахом и изобретательностью. В частности, по данным на 1 ноября 1996 г., в России насчитывалось около 86 млн обманутых вкладчиков, ущерб которым со стороны около 880 компаний составлял как минимум 40 трлн рублей (Комсомольская правда. 1996. 29 окт.). Мошенническая деятельность ряда инвестиционных фондов в России того времени приобрела настолько грандиозные масштабы, что эта проблема из разряда уголовных превратилась в политическую. Наиболее же ярким примером того, как устранение государства от принятия мер по противостоянию финансовому мошенничеству и оздоровлению ситуации привелоксерьезной политической дестабилизации, вылившейся в погромы и мародерство, являются события в Албании. Развивайся российские события по тому же сценарию, пришлось бы вводить чрезвычайное положение, способное повлечь куда большее ограничение прав и свобод граждан, но уже не в целях защиты кредиторов, а в целях защиты конституционного строя и безопасности государства.