Побежденный. Барселона, 1714. Альберт Санчес Пиньоль
Читать онлайн книгу.
я позднее понял, эти перемены были предсказуемы. Благодаря подобной тактике он заставал своих подчиненных врасплох и напоминал им, кто в доме хозяин. Бервик сделал обиженную гримасу и жестом велел всем покинуть комнату.
– А вы останьтесь, – приказал он мне. – Я хочу, чтобы вы рассказали мне о последних минутах жизни великого Вобана.
Ха! Побеседовать с ним наедине – только этого мне и не хватало. Я сразу заподозрил неладное, когда он назвал меня «красивым и печальным юношей». Беседовать со мной о Вобане – глупая отговорка! Если бы Бервику и вправду пришло в голову говорить о маркизе, он бы должен был пригласить к себе Бардоненша, старого друга и аристократа, который лично присутствовал при агонии великого инженера. Бервик потребовал, чтобы я последовал за ним в его покои. Как я мог отказаться? Иногда мы знаем, что нас ждет, но не можем этого избежать.
Он увел меня вверх по лестнице и, когда мы оказались в его комнате, попросил:
– Помоги мне снять доспехи.
Слова были любезными, но тон не допускал возражений. Потом Бервик повернулся ко мне спиной и раскинул руки в стороны. Я расстегнул застежки его кирасы, но не смог удержать доспехи. Они со звоном упали на пол. Следующая просьба прозвучала как приказ:
– Впредь называй меня Джимми.
Его безапелляционный тон заставил меня вспыхнуть от негодования, и Бервик прочел в моих глазах яростное недовольство. Этот человек привык встречать отпор только на поле битвы, и моя открытая враждебность, наверное, обезоружила его, потому что он добавил удивительно смиренным голосом, необычным для людей его положения:
– D’accord?[49]
Я еще не успел сообразить, как мне выкрутиться из этой западни, как вдруг произошло нечто странное.
Освободившись от стали, которая выпрямляла и сжимала его туловище, Бервик пошатнулся. Его колени подогнулись. Он попытался удержаться за стену, но только поцарапал ногтями побелку.
Все его тело обмякло, будто мгновенно лишилось скелета. Его сотрясала такая дрожь, что мне захотелось побежать за помощью.
– Ваша светлость, вам плохо?
Он медленно повернул голову, по-прежнему стоя на коленях. Его взгляд изменился. Мне вдруг открылось человеческое существо, организм которого больше не мог выдержать напряжения. Теперь, когда ему не надо было утверждать своего превосходства, стало ясно, что судьба обделила его лаской и любовью.
Ни для кого не секрет, что власть имущие должны обладать актерским даром, а Джимми приходилось играть свою роль, не расслабляясь ни на секунду. Даже легкое движение века могло выдать его слабость, один неуместный жест способен был разрушить весь его престиж. Одно неверное решение могло привести к потере целой армии. Этой ночью, перед сражением при Альмансе, он совершенно раскис.
Мне стало его жалко. Возможно, этому чувству не стоило поддаваться, сам не знаю. Я подхватил Бервика под мышки и приподнял. Он с яростью оттолкнул мои руки и закричал:
– Я совершенно здоров!
– Ничуть нет, – возразил ему я. – Вобан рассказывал
Хорошо?