Побежденный. Барселона, 1714. Альберт Санчес Пиньоль
Читать онлайн книгу.
Джимми всю жизнь оставался бастардом; да, он был сыном английского короля Якова Второго, но сыном внебрачным.
Жизнь заставила его начать гонку, победы в которой ему было не видать как своих ушей. Сколько бы армий он ни разбивал, сколько бы крепостей ни брал, какую бы службу ни сослужил великим мира сего, ему суждено было навсегда остаться тем, кем он родился, – внебрачным ребенком и изгоем общества. Любой настоящий аристократ, соверши он лишь половину того, что сделал Бервик за свою короткую жизнь, оказался бы вознесенным на вершину олимпа. Но ему это не грозило. Джимми был сыном свергнутого короля, да к тому же сыном незаконным. Именно поэтому он всю свою жизнь искал возможности узаконить свое королевское происхождение.
И самое любопытное заключалось в том, что он не питал никаких иллюзий и прекрасно знал, что никогда не добьется своей единственной цели. Джимми получал почести и звания, герцогства, безграничные богатства, все эти безделушки, которыми короли жалуют своих подданных в окружении церковников и под пение детского хора. В узком кругу Бервик смеялся над подобными церемониями. Кому это знать, как не мне. Некоторые из его восторженных биографов отмечали, что он на этой бренной земле времени не терял, потому что от второй жены у него было десять детей. Ха-ха! Не смешите меня. Где мог такой человек, как Джимми, найти время, чтобы хотя бы только десять раз трахнуть свою женушку? (Кстати, она была страшна как смертный грех, мартышка, да и только.) Только в 1708 году, будучи на службе у этого ужасного чудовища Людовика Четырнадцатого, он принял участие в трех кампаниях: в Испании, во Франции и в Германии. И кто-то хочет меня уверить в том, что Джимми настрогал целую кучу детей, что он время от времени бегал домой – «Душечка, а вот и я», – трахал жену и возвращался на поле битвы? Можете быть уверены, что он эти дела кому-нибудь препоручил. А кроме того, я все это время был с ним.
Ну ладно, будет. Я поклялся, что расскажу все начистоту, и буду откровенен.
Мы всю ночь трахались, как кролики, и на следующий день даже не вышли из спальни. Зачем? Где мы могли лучше провести время? К тому же он мог себе это позволить. В дверь то и дело стучали: «Ваша светлость, вас ожидает алькальд Альмансы!», или: «Ваша светлость, срочная депеша из Мадрида!», или: «Полковник такой-то просит вас решить вопрос о размещении пленных». Поначалу я подскакивал на месте, когда в дверь стучали, даже если стук заставал меня на горшке, что очень забавляло Джимми, который веселился, как мальчишка. В тот день бразды мира были в его руках, какого черта отвечать на дурацкие вопросы? Он заслужил право не обращать внимания на стук в дверь. Это и есть власть: мир просит у тебя аудиенции, а ты, закрывшись в комнате, над ним смеешься.
Почему ты на меня так смотришь?
Никакой нужды не было об этом рассказывать, ты сама меня просила описать любовную сцену.
Тебе такая не по вкусу?
Я и сам вижу, что нет.
Некоторое время я был почти счастлив, ибо думал, что сам Mystère бросил меня в объятия учителя, который заменит мне Вобана. Джимми