Полка: История русской поэзии. Валерий Шубинский
Читать онлайн книгу.
Баркова помнили только как автора «похабщины» и приписывали ему любые произведения этого жанра вплоть до XX века, но очевидно, что именно он стал основателем русской бурлескной поэзии – и вообще самым ярким разработчиком «низкого штиля» (как Ломоносов – высокого, а Сумароков – среднего).
С созданием системы просодии, языка, жанров и стилей процесс переформатирования русской поэзии и превращения её в цельную поэтическую культуру Нового времени завершился.
Век Державина
Завершение XVIII века было пёстрым временем: в нём соседствовали эпические опыты Михаила Хераскова и бурлескные поэмы Василия Майкова, сентиментальная «Душенька» Ипполита Богдановича и сложная натурфилософская лирика Михаила Муравьёва. Но главным новатором этой эпохи был Гавриил Державин.
Ломоносов и Сумароков породили традиции, соперничавшие между собой в следующем поколении. Ломоносовская линия была представлена в большей мере разночинцами с семинарским образованием (таковы были, кстати, и Поповский[54], и Барков), сумароковская – дворянами. Наиболее признанные современниками поэты 1760–70-х годов, Василий Петров (1736–1799) и Михаил Херасков (1733–1807), воплощают эти две линии.
У Петрова ломоносовское высокое витийство отрывается и от своих метафизических основ, и от идей государственного преобразования. Его карьера начинается с «Оды на великолепный карусель, представленный в Петербурге 1766 года». Сочетание пышности описаний («И вы, поторы[55] Олимпийски, / Вы в равенстве стать с оным низки…») и ничтожности предмета (карусель здесь – торжественный конный выезд) тем больше бросается в глаза, что Петров не создаёт, как Ломоносов, новый язык и не увлекается этой работой: он работает уже по готовым лекалам, и его пафос натужен. В иных случаях содержание более значительно («На войну с турками», 1769), но Петров и здесь не выдерживает заданного высокого тона. Пышная риторика («Султан ярится! ада дщери, / В нем фурии раздули гнев. / Дубравные завыли звери, / И волк и пес разинул зев») переходит в плоскую политическую пропаганду.
Новизна од Петрова – в их строфике. Живший одно время в Англии, он стал использовать сложные разностопные строфы – в духе Джона Драйдена[56]. Так написана, например, ода адмиралу Мордвинову:
Среди огней и льдов, искатель тайн в натуре
Многоопасный правит путь.
Герой летит на брань, подобен шумной буре,
Под рок, под пушки ставит грудь;
Забыв о плоти тленной,
Противу стать вселенной,
Против тьмы тем врагов,
За отчество готов.
Владимир Боровиковский. Портрет Гавриила Державина. 1811 год[57]
Портрет Василия Петрова кисти неизвестного художника.
1790-е годы[58]
К. Гекке.
Портрет Михаила Хераскова.
1800-е годы[59]
Но
Николай Никитич Поповский (1730–1760) – философ, поэт, переводчик. Один из любимых учеников Ломоносова. Преподавал в Московском университете, предпринимал попытку синтеза христианской философии с западным естественно-научным знанием. Переводил Горация, «Опыт о человеке» Александра Поупа.
От латинского potor – «пьяница».
Джон Драйден (1631–1700) – английский поэт, драматург, переводчик и критик. Один из первых членов Лондонского королевского общества. С именем Драйдена связывают переход английской поэзии от барокко к классицизму. Перевёл на английский «Энеиду» Вергилия.
Владимир Боровиковский. Портрет Гавриила Державина. 1811 год. Всероссийский музей А. С. Пушкина.
Портрет Василия Петрова кисти неизвестного художника. 1790-е годы. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук.
К. Гекке. Портрет Михаила Хераскова. 1800-е годы. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук.