Когда благому просвещенью

      Отдвинем более границ,

      Со временем (по расчисленью

      Философических таблиц,

      Лет чрез пятьсот) дороги, верно,

      У нас изменятся безмерно:

      Шоссе Россию здесь и тут,

      Соединив, пересекут.

      Мосты чугунные чрез воды

      Шагнут широкою дугой,

      Раздвинем горы, под водой

      Пророем дерзостные своды,

      И заведет крещеный мир

      На каждой станции трактир.

      Теперь у нас дороги плохи⁴²,

      Мосты забытые гниют,

      На станциях клопы да блохи

      Заснуть минуты не дают;

      Трактиров нет. В избе холодной

      Высокопарный, но голодный

      Для виду прейскурант висит

      И тщетный дразнит аппетит,

      Меж тем как сельские циклопы

      Перед медлительным огнем

      Российским лечат молотком

      Изделье легкое Европы,

      Благословляя колеи

      И рвы отеческой земли.

      Зато зимы порой холодной

      Езда приятна и легка.

      Как стих без мысли в песне модной

      Дорога зимняя гладка.

      Автомедоны наши бойки,

      Неутомимы наши тройки,

      И версты, теша праздный взор,

      В глазах мелькают как забор⁴³.

      К несчастью, Ларина тащилась,

      Боясь прогонов дорогих,

      Не на почтовых, на своих,

      И наша дева насладилась

      Дорожной скукою вполне:

      Семь суток ехали оне.

      Но вот уж близко. Перед ними

      Уж белокаменной Москвы,

      Как жар, крестами золотыми

      Горят старинные главы.

      Ах, братцы! как я был доволен,

      Когда церквей и колоколен,

      Садов, чертогов полукруг

      Открылся предо мною вдруг!

      Как часто в горестной разлуке,

      В моей блуждающей судьбе,

      Москва, я думал о тебе!

      Москва… как много в этом звуке

      Для сердца русского слилось!

      Как много в нем отозвалось!

      Вот, окружен своей дубравой,

      Петровский замок. Мрачно он

      Недавнею гордится славой.

      Напрасно ждал Наполеон,

      Последним счастьем упоенный,

      Москвы коленопреклоненной

      С ключами старого Кремля;

      Нет, не пошла Москва моя

      К нему с повинной головою.

      Не праздник, не приемный дар,

      Она готовила пожар

      Нетерпеливому герою.

      Отселе, в думу погружен,

      Глядел на грозный пламень он.

      Прощай, свидетель падшей славы,

      Петровский замок. Ну! не стой,

      Пошел! Уже столпы заставы

      Белеют;