Первый узбек: Канувшие в вечность. Наталия Николаевна Трябина
Читать онлайн книгу.
и высчитывали, как долго они могут задержаться в Истанбуле. А может быть, остаться насовсем? И не нужны им закатные страны? Как трудно что-то решать. И уже под утро, когда осеннее солнце лениво выглянуло из-за горизонта и с минарета завопил азанчи, они наконец затихли.
Вчера Синан велел им прийти к строящейся мечети Сулеймани после утренней молитвы. От дома Дженгиза-эфенди, как они по привычке его называли, добираться было не дольше, чем шла сама молитва. Невыспавшиеся, не выпив даже пиалы чая, они почти бежали до вожделенного места. У входа в мечеть они в растерянности уставились на Синана, который сидел на почти готовом минбаре и потягивал кальян. Тот махнул братьям рукой и приказал:
– Стойте тихо. – Ошалевшие братья и без окрика мастера притихли и боялись не только говорить, страшились шумно выдохнуть. – Что слышите?
Мастер опять подул в мундштук кальяна. Несмотря на то, что они стояли довольно далеко, они услышали бульканье воды, но не увидели дыма, и даже не почувствовали его запаха.
– Учитель, кроме бульканья воды ничего не слышно… И мы не чувствуем никакого запаха…
– Тупицы! Кто же курит кальян в мечети, даже недостроенной? Я проверяю акустику. И если вы от входа услышали бульканье воды, то и голос муллы все прихожане услышат обязательно. – Братья облегчённо вздохнули и подошли поближе. Они решили, что будут во всём слушаться мастера, а там Всевышний защитит и направит их в нужную сторону. – Вот для того, чтобы вы не задавали мне ненужных вопросов, а я лишний раз не объяснял вам простейших вещей, вы идёте учиться в медресе.
С этими словами он протянул им свиток, перевязанный шёлковым шнурком и запечатанный зелёным воском с красивой подписью. Оба брата согнулись в низком поклоне.
– Устод, ваша милость не знает границ! Мы ни на маковое зёрнышко не отступим от ваших приказов. Мы будем приходить сюда каждый день, мы будем делать всё, что нам велят. – Взяв фирман в руки, Али опять поклонился, и пятясь, оба потихоньку двинулись к выходу.
– Фирман* отдадите главному мударрису Танриверди-ага, я вчера вечером говорил ему о двух назойливых изготовителях кресел. Постарайтесь сделать так, чтобы ему захотелось с вами разговаривать. Он вас направит куда надо. Всё. Если я забуду ваши рожи, вы скажите слово «кресло» и я вспомню, кто вы такие.
Наступила весна, прихода которой братья не заметили. Истанбульские сады исходили пряными запахами цветущих плодовых деревьев, пронеслись над городом весенние грозы с омывающими дождями – братья ничего не видели. Они не обращали внимания не то, что по вечерам на дастархане появилась свежая зелень, долма* и слоёные бореки* со свежей травяной начинкой. Братья ничего вокруг не замечали, и лишь иногда слышали прекрасный голос Садхира, поющего грустные песни, да сетование Дженгиза-эфенди, что на лицах братьев остались одни лишь глаза.
Почему-то до того, как Али с Ульмасом попали в медресе, они думали, что уже давным-давно всё знают, и что там кроме изучения Корана ничем не занимаются.