Первый узбек: Канувшие в вечность. Наталия Николаевна Трябина
Читать онлайн книгу.
действиям во время последней войны или строительства очередного убогого чуда. Но всё это в зависимости от ответов нового знакомого.
Ни в коем случае нельзя уговаривать собеседника, навязывая ему своё мнение. И если собеседник не согласен – извиняться и ставить на нём крест и переходить к другому бездельнику. Сидя в бане, шатаясь по базарам, толкаясь среди праздных ротозеев на перепелиных боях и схватках алабаев, можно многое услышать. Например, что у одного стражника после кончины осталась семья, а его несчастный сын в кухне ненавистного хана подбрасывает кизяк в топку. Можно навострить уши и понять, что старейшина племени юз очень любит наследника престола и порицает нынешнего хана за мягкость к врагам.
– Как можно было простить ташкентцев, закидавших войска хана грязью, их надо было всех продать в рабство…
…– Да, амаки*, вы же помните, как купцы рассказывали, что Абдулмумин никого не щадит, всех врагов наказывает. Как положено!
– Всё так, правоверные! Врагов надо пытать и казнить. У нас за год было лишь три казни, да и то без пыток. Это что за хан-размазня!
Кудрат всё это впитывал и делал зарубочки на память, потом тщательно следил за теми людьми, намеченными им для осуществления своих замыслов. Никого он в свои планы не посвящал, всех использовал, не объясняя и не раскрывая истинных причин своих действий.
Много времени он потратил на Авлода. Хотя в конце концов мальчишку пришлось прирезать, но на всё воля Аллаха. Мухаммад Баки-бий не поддался на туманные уговоры, но Кудрат был уверен, что это самый главный враг Абдуллахана в Арке. Только умный и терпеливый. Хорошо, лазутчику казахского султана торопиться некуда. Но как же он был изумлён, когда узнал, что убит не хан, а его двойник. И всё это он выяснил после того, как отправил Таваккулу радостное известие об уничтожении его врага. Хорошо, что султан ещё более недоверчивый, чем его незадачливый шпион.
Что было бы, если он поверил Кудрату? Попал бы в западню. Так что сидя в вонючей луже и изредка приходя в сознание, старик корил себя за доверчивость. Но недолго.
Сладкой музыкой лязгнул затвор. В отворённом низеньком проёме двери показались те двое джигитов, что щедро поили его кокнаром. Старик вскочил на ноги, что-то залепетал, забормотал, попытался схватить джигитов за руки. Но старший строго сказал:
– Сейчас ты совершишь полное омовение в лохани. Бани в зиндане нет. Потом тебе дадут чистую одежду, а не эти кошмарные лохмотья. Потом мы отведём тебя в одно место, где за дастарханом будет сидеть несколько мужчин. И если ты кого-то узнаешь, то попросишь у него кокнара. Ты всё понял? Ты должен попросить лишь у того, кого ты видел в бане, на базаре или к кому ходил в гости. Если ты сделаешь неправильно, то больше никогда кокнара не поучишь. Знаешь, в каких мучениях умирают кокнари?
Старик затрясся. Каждая частица его тела ходила ходуном, зуб на зуб не попадал, несмотря на духоту и вонь каменного мешка. Он яростно тряс головой, соглашаясь с каждым