Первый узбек: Канувшие в вечность. Наталия Николаевна Трябина
Читать онлайн книгу.
так и сделал, но Мухаммад Баки главный среди юзов и трогать его опасно. Племя юз второе по численности среди узбекских племён, у них много смелых джигитов, и половина из них в наших войсках. Здесь нужна хитрость…
Зульфикар потянулся к кумысу, а я захотел жирного мяса. Так всегда бывает, когда что-то надо сделать или принять сложное решение. Абдул-Кадыр понял без слов, все дастурханчи приметливые. Они наблюдают за мной с настойчивостью сокола, выслеживающего добычу. Замечают малейшие перепады настроения и давно поняли: когда я работаю, то ем жирное мясо и густую похлёбку.
Не прошло и четверти часа, как мои зубы вонзились в истекающий жиром кусок баранины. Я старательно запихивал в рот зелёный лук, чеснок, редьку, лепёшки. Куда делось утреннее благодушное состояние? Племя юз… Да, это самое крупное племя. В основном они расселены в Ферганской долине, а долина эта! О Всевышний, это же самая богатая часть моего государства! Прав Зульфикар, в который раз прав! Трогать его нельзя, но если поймать на чём-нибудь и попытаться уличить в связах с моими врагами? Но я не дослушал ещё тех двух джигитов.
Они сидели на другом конце маленького дастархана и так же старательно уничтожали жареное мясо и свежие овощи. Не зря мне понравились лепёшки. Зульфикар, откусив кусок, весело хмыкнул:
– Великий хан, у вас всегда на дастархане самые лучшие блюда. Даже простые лепёшки не такие простые, как у остальных людей. Таких лепёшек я никогда не пробовал. Поделитесь, откуда у вас этот лепёшечный чародей?
С полным ртом я пытался рассказать про Юлдаша, но потом сжал в кулаке кусок лепёшки и немного погодя разжал. Зульфикар удивился, а мне стало приятно от этой мелочи. Я успокоился. Ещё некоторое время мы уничтожали еду с трёх подносов и лишь после этого я поднял глаза на джигитов.
– Джигиты, вы пять недель тащили этих доглядчиков и отравителей в Бухару. Может быть, они что-то говорили, одурманенные кокнаром? – Если вина я не пью по запретам Всевышнего, то кокнара я боюсь больше воды и огня.
Когда я болею или страдаю от ран, я запрещаю давать мне эту гадость. Да, больно, но терпеть можно. Я часто видел людей, потерявших человеческий облик из-за него. Если вино это запрет и от него всегда можно отказаться, то от кокнара ни один человек, привыкший к нему, отказаться не может. Он рыдает, он плачет, он может отдать за кокнар всё: богатство, детей, про честь я уже не говорю. Честь и волю кокнари теряет первыми. Но мои охранники использовали его для развязывания языков. Ужасно, но к кокнару привыкают и животные.
– Великий хан! – вытирая руки концом хлопчатого полотенца, ответил старший. – Великий хан! Про Мухаммад Баки, Кудрат много говорил. Отравитель склонял вашего сардара к предательству, но очень осторожно. Рассказывал про вас мелкие гадости, хотел сделать того своим сообщником. Но вождь юзов не поддался на уговоры и деньги.
Младший брат сидел с таким видом, словно перец жёг ему язык. Я перевёл на него взгляд и кивнул.
– Великий хан! – затараторил нетерпеливый джигит. – Мне почему-то показалось