Я останусь с ним…

      Ты проиграл и вовсе не горюешь?

      О чем же горевать? И жизнь и деньги

      Имеют крылья. Ведь когда-нибудь

      Им надо ж улететь. Открой им клетки

      И пожелай им доброго пути.

      Ты для меня престранная загадка…

      В бою твое чело сияет счастьем,

      А в отдых ты и мрачен и уныл.

      Поверь, Мопра, – от друга скрыться трудно

      Тебя грызет глубокая печаль.

      Откройся мне; ты помнишь, наши дни

      Текли одной рекой, все те же звезды

      В своем теченье отражая: вместе

      Воспитывались мы; одни мечты

      Пленяли нас в давно былые годы,

      И вместе, на волшебных грезах детства,

      Воздушные мы воздвигали замки.

      Обоих нас судьба не обманула:

      Я знатен стал, любимец короля,

      А ты прослыл во Франции героем

      И рыцарем без страха и упрека…

      Скажи мне, друг, о чем же тосковать?

      Откройся мне, свою поведай тайну…

      Да, у меня в душе гнездится тайна;

      Она меня преследует, как демон,

      И всюду мне грозит и сердце давит.

      Ты верный друг – я все тебе открою.

      Когда, пылая злобой к кардиналу,

      Я к брату короля вступил на службу

      И вместе с ним участвовал в восстанье, –

      Попался в плен и посажен в Бастилью…

      Мне помнится, что герцог Орлеанский

      Тогда прощенье вымолил для всех

      Сообщников своих.

            Но от меня

      Он отказался; вот как было дело:

      Я королевским городом Фавьо,

      Идя к нему навстречу, завладел

      С толпою удальцов; я был тогда

      Почти ребенок. Герцог при допросах

      Сказал, что он про то не знал, не ведал,

      Что без его и воли и согласья

      Я поступил. За это кардинал

      Меня изъял из общего прощенья.

      Однако он тебя освободил?..

      Да, но велел меня к себе позвать

      И так сказал: «Ты изменил отчизне,

      Но палачу тебя я не отдам;

      И молодость твою и славный род

      Я пощадить хочу; теперь война –

      Иди на бой; взамен позорной плахи

      Найди себе солдатскую могилу.

      От короля я скрыл твою измену;

      Ты, погибая, можешь о себе

      Оставить незапятнанную память».

      Вот милосердие,