Метрополис. Теа фон Харбоу
Читать онлайн книгу.
еще ниже, встал и бесшумно удалился. Левая бровь Иоха Фредерсена чуть приподнялась, когда он, не поворачивая головы, проводил уходящего взглядом.
Крошечный, коротенький карандашный штрих перечеркнул некое имя.
Бело-красная лампочка все горела. Голос не умолкал. Числа падали в просторное помещение. В черепную коробку Метрополиса.
Фредер замер возле двери. Непонятно, заметил его отец или нет. Всякий раз, входя в это помещение, он снова чувствовал себя десятилетним мальчуганом, и всем его существом овладевала неуверенность перед лицом огромной, замкнутой и всемогущей уверенности, что звалась Иох Фредерсен и была его отцом.
Первый секретарь прошел мимо, безмолвно и уважительно кивнув в знак приветствия. Он походил на побежденного борца. Бледное как мел лицо молодого человека мгновение стояло перед глазами Фредера – большая маска из белого лака. Потом погасло.
Числа падали в помещение.
Один стул опустел. На семи других сидели семеро, лихорадочно ловили числа, беспрерывно капавшие из незримости.
Бело-красная лампочка все горела.
Вещание из Нью-Йорка.
Вспыхнула другая лампочка – бело-зеленая.
Вещание начал Лондон.
Фредер поднял взгляд на часы – словно гигантское колесо, они висели напротив двери, занимая всю стену. Такие же, как те, что с высоты Новой Вавилонской башни, залитые светом прожекторов, рассыпа́ли над великим Метрополисом свои искры-секунды. Голова Иоха Фредерсена отчасти заслоняла циферблат. Часы нависали над мозгом Метрополиса сокрушительно-тяжелым сияющим венцом, который он все-таки выдерживал.
За высокими, до потолка, узкими окнами мелькали лучи прожекторов в буйстве красочного сражения. Каскады света пеной вскипали на стеклах. А глубоко внизу, у подножия Новой Вавилонской башни, бурлил Метрополис. Но в этом помещении не слышалось иных звуков, кроме беспрестанной капели чисел.
Ротванговский метод обеспечил звуконепроницаемость стен и окон.
В этом помещении, порабощенном и увенчанном безжалостным хронометром, числоуказующими часами, ничто, кроме чисел, значения не имело. Сын великого владыки Метрополиса понимал: пока из незримости падают числа, ни одно слово, если оно не число и вышло из зримых уст, не может притязать на то, что его услышат.
Потому-то он не шевелился, не сводил глаз с темной головы отца и видел, как огромная секундная стрелка, неумолимо шагая вперед, будто серп, будто жнущая коса, проходила сквозь голову отца, однако не ранила ее, двигалась дальше вверх по цифровому кругу, переползала через вершину и опять устремлялась вниз, чтобы повторить тщетный взмах косы.
Наконец бело-красная лампочка погасла. Один голос умолк.
Затем погасла и бело-зеленая.
Тишина.
Руки пишущих замерли, и считаные мгновения все семеро сидели как парализованные, обмякшие и изнуренные. Затем голос Иоха Фредерсена с суховатой мягкостью произнес:
– Спасибо. До завтра. – И, не оборачиваясь,