Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,

      С любовью, леностью провел веселый век,

      Не делал доброго, однакож был душою,

      Ей богу, добрый человек.

      Последним сияньем за лесом горя,

      Вечерняя тихо потухла заря,

      Безмолвна долина глухая;

      В тумане пустынном клубится река,

      Ленивой грядою идут облака,

      Меж ими луна золотая.

      Чугунные латы на холме лежат,

      Копье раздробленно, в перчатке булат,

      И щит под шеломом заржавым,

      Вонзилися шпоры в увлаженный мох: —

      Лежат неподвижно, и месяца рог

      Над ними в блистаньи кровавом.

      Вкруг холма обходит друг сильного – конь;

      В очах горделивых померкнул огонь —

      Он бранную голову клонит.

      Беспечным копытом бьет камень долин —

      И смотрит на латы – конь верный один,

      И дико трепещет, и стонет.

      Во тьме заблудившись, пришелец идет,

      С надеждою робость он в сердце несет —

      Склонясь над дорожной клюкою,

      На холм он взобрался, и в тусклую даль

      Он смотрит, и сходит – и звонкую сталь

      Толкает усталой ногою.

      Хладеет пришелец – кольчуги звучат.

      Погибшего грозно в них кости стучат,

      По камням шелом покатился,

      Скрывался в нем череп… при звуке глухом

      Заржал конь ретивый – скок лётом на холм —

      Взглянул… и главою склонился.

      Уж путник далече в тьме бродит ночной,

      Всё мнится, что кости хрустят под ногой…

      Но утро денница выводит —

      Сраженный во брани на холме лежит,

      И латы недвижны, и шлем не стучит,

      И конь вкруг погибшего, ходит.

      Послушай, муз невинных

      Лукавый духовник:

      Жилец полей пустынных,

      Поэтов грешный лик

      Умножил я собою,

      И я главой поник

      Пред милою мечтою;

      Мой дядюшка-поэт

      На то мне дал совет

      И с музами сосватал.

      Сначала я шалил,

      Шутя стихи кроил,

      А там их напечатал,

      И вот теперь я брат

      Бестолкову