Никто не прикоснется к ней,

      Чтоб облегчить последний миг;

      Уста, волшебницы очей,

      Не приманят к себе других;

      Лобзая их, я б был счастлив,

      Когда б в себя яд смерти впил,

      Затем что, сладкость их испив,

      Я деву некогда забыл.

      Плачь! плачь! Израиля народ,

      Ты потерял звезду свою;

      Она вторично не взойдет —

      И будет мрак в земном краю;

      По крайней мере есть один,

      Который всё с ней потерял;

      Без дум, без чувств среди долин

      Он тень следов ее искал!..

      Ты мог быть лучшим королем,

      Ты не хотел. – Ты полагал

      Народ унизить под ярмом.

      Но ты французов не узнал!

      Есть суд земной и для царей.

      Провозгласил он твой конец;

      С дрожащей головы твоей

      Ты в бегстве уронил венец.

      И загорелся страшный бой,

      И знамя вольности как дух

      Идет пред гордою толпой.

      И звук один наполнил слух;

      И брызнула в Париже кровь.

      О! чем заплотишь ты, тиран,

      За эту праведную кровь,

      За кровь людей, за кровь граждан.

      Когда последняя труба

      Разрежет звуком синий свод;

      Когда откроются гроба,

      И прах свой прежний вид возьмет;

      Когда появятся весы,

      И их подымет судия…

      Не встанут у тебя власы?

      Не задрожит рука твоя?..

      Глупец! что будешь ты в тот день,

      Коль ныне стыд уж над тобой?

      Предмет насмешек ада, тень,

      Призрак, обманутый судьбой!

      Бессмертной раною убит,

      Ты обернешь молящий взгляд,

      И строй кровавый закричит:

      Он виноват! он виноват!

      Взгляни, как мой спокоен взор,

      Хотя звезда судьбы моей

      Померкнула с давнишних пор

      И с нею думы светлых дней.

      Слеза, которая не раз

      Рвалась блеснуть перед тобой,

      Уж не придет, как этот час,

      На смех подосланный судьбой.

      Смеялась надо мною ты,

      И я презреньем отвечал —

      С тех пор сердечной пустоты

      Я уж ничем не заменял.

      Ничто не сблизит больше нас,

      Ничто мне не отдаст покой…

      Хоть в сердце шепчет чудный глас:

      Я не могу любить другой.

      Я жертвовал другим страстям,

      Но, если первые мечты

      Служить не могут снова нам —

      То чем же их заменишь ты?..

      Чем успокоишь жизнь мою,

      Когда уж обратила в прах

      Мои надежды в сем краю,

      А