Так нежно небо зацвело,

      А майский день уж тихо тает,

      И только тусклое стекло

      Пожаром запада блистает.

      К нему прильнув из полутьмы,

      В минутном млеет позлащеньи

      Тот мир, которым были мы...

      Иль будем, в вечном превращеньи?

      И разлучить не можешь глаз

      Ты с пыльно-зыбкой позолотой,

      Но в гамму вечера влилась

      Она тоскующею нотой

      Над миром, что, златим огнем,

      Сейчас умрет, не понимая,

      Что счастье искрилось не в нем,

      А в золотом обмане мая,

      Что безвозвратно синева,

      Его златившая, поблекла...

      Что только зарево едва

      Коробит розовые стекла.

      Когда весь день свои костры

      Июль палит над рожью спелой,

      Не свежий лес с своей капеллой,

      Нас тешат: демонской игры

      За тучей разом потемнелой

      Раскатно-гулкие шары,

      И то оранжевый, то белый

      Лишь миг живущие миры;

      И цвета старого червонца

      Пары сгоняющее солнце

      С небес омыто-голубых.

      И для ожившего дыханья

      Возможность пить благоуханья

      Из чаши ливней золотых.

      Палимая огнем недвижного светила,

      Проклятый свой урок отлязгала кирьга

      И спящих грабаров с землею сколотила,

      Как ливень, черные, осенние стога.

      Каких-то диких сил последнее решенье,

      Луча отвесного неслышный людям зов,

      И абрис ног худых меж чадного смешенья

      Всклокоченных бород и рваных картузов.

      Не страшно ль иногда становиться на свете?

      Не хочется ль бежать, укрыться поскорей?

      Подумай: на руках у матерей

      Все это были розовые дети.

      Облака плывут так низко,

      Но в тумане все нежней

      Пламя пурпурного диска

      Без лучей и без теней.

      Тихо траурные кони

      Подвигают яркий гнет,

      Что-то чуткое в короне

      То померкнет, то блеснет...

      ...Это было поздним летом

      Меж ракит и на песке,

      Перед бледно-желтым цветом

      В увядающем венке,

      И казалось мне, что нежной

      Хризантема головой

      Припадает безнадежно

      К яркой крышке гробовой...

      И что два ее свитые

      Лепестка на сходнях дрог —

      Это кольца золотые

      Ею брошенных серег.

      О, не зови меня, не мучь!

      Скользя бесцельно, утомленно,

      Зачем у ночи вырвал луч,

      Засыпав блеском, ветку клена?

      Ее