Закинув за плечи тяжелые сумки как  ранцы

      Вчерашние дети по лужам бегут на трамвай1.

      Чудесные дети, читавшие сказку про зайцев,

      Которых спасает хороший и добрый Мазай.

      Минувшего века колючая буйная поросль,

      Рожденные бурей и натиском новых времён.

      Моря по колено, вселенский потоп им по пояс.

      Белеющий парус, Мазай-капитан за рулём.

      Никто не поймёт, по какому такому расчету,

      Волшебные дети бросаются вдруг в полынью,

      И тянут за крылья из омута белого чёрта,

      И прячут спасенного в тесную лодку свою.

      Никто не поймет, и никто не поверит, что здравы.

      За деньги? За славу? А может страшатся суда?

      Во имя чего бескорыстные внуки Мазая,

      Как праведник Ной, подбирают друзей на суда?

      Пугает и мучает мир изменившийся тайна:

      Зачем эти люди живут по законам иным…

      Зачем не приемлют устав состоявшейся стаи,

      Зачем не уступят дорогу совсем молодым?

      А ларчик откроется простеньким ключиком, бьющим

      Из самых глубин небывало горячих сердец:

      Религия детства – дрожащие заячьи уши,

      И души, которым не выжить без наших чудес.

      Надёжней заклинаний и клинка,

      и до зубов вооружённых сотен

      твой верный друг, чья крепкая рука

      десницей божьей и перстом господним.

      Ни крылья не нужны, ни третий глаз

      когда твой друг идёт с тобою рядом.

      Ты эту сталь испытывал не раз

      огнём испепеляющего взгляда.

      Ты не бессмертен, но неуязвим

      пока ты им, как ангелом храним,

      одолевая трудный путь к вершине.

      Ты не бессмертен. Ты – непобедим

      как богом порождённый исполин.

      Его душа надёжна как дружина.