Растут экранные грибы,

      как иней на кленовых ветках,

      реальность превращая в быль,

      и не поможет даже лекарь.

      И даже очень крепкий чай

      не наведёт вокруг порядок,

      и перестанешь замечать,

      что тесно стало вдруг на грядках.

      Что скрыт за шляпками закат

      и ночь не видно из-за ножек,

      пока растут, как на заказ,

      грибы в экране вечной ношей.

      Ты отключаешь молча ток

      в надежде перекрыть дыханье

      неоновой толпе ростков,

      укрытых электронной тканью.

      Но даже через чёрный воск,

      как иней на кленовых ветках,

      они растут… Нет ничего,

      лишь снов промасленная ветошь…

      Дверной косяк подвёл итог

      моим скитаньям по квартире,

      и, словно выстрел из мортиры,

      возникнет новостей листок.

      Он по спирали упадёт

      на пол, до судорог холодный,

      и ироничные полотна

      подкорректируют полёт.

      Я прочитаю в нём о том,

      как захлебнулась ночь восходом,

      и как порой всем нам охота

      лежать в сомнениях пластом.

      Печаль метели заметут

      и, тот листок забрав с собою,

      дрожащей вязью на обоях

      напишут мне твою мечту…

      Мой день опять увяз в вопросе

      как реагировать на вещи,

      которые звучат так просто,

      но мне от этого не легче.

      Обуглен снег дыханьем марта,

      но всё-таки скучают строки

      по почте, что ушла без марок

      и потому от них нет прока.

      А мне до строк почти нет дела

      и остальное параллельно,

      раз ты оставить не успела

      свой силуэт в руках аллеи.

      Доносится гудок охрипший

      бегущего по рельсам света —

      его ты почему-то выше,

      но я готов простить и это.

      Туман большой поклонник клея —

      хватает намертво рукав,

      и, может быть, чуть-чуть жалеешь,

      что ты ушёл, его отдав.

      Но это вряд ли станет главным

      в статьях неизданных газет,

      и потому кружится плавно

      вопрос о том, как поглазеть

      на несущественные рамки

      перемалёванных картин

      на выставке, где тянешь лямку,

      чтоб не попасть под карантин.

      Когда не остаётся темы,

      подозреваешь, что в конце

      лишь сожаленья мутный тембр

      закроет затяжной концерт.

      Ну а пока туман скрывает

      от наших душ самих себя,

      и потому уже не важно,

      что крыши за тобой следят…

      Двойная