Неделя предлагает сдаться,

      подчёркивая будни красным,

      по кругу раскидав, как в дартсе,

      чтоб для тебя читались ясно.

      Перетекают сутки в среду

      чуть леденящей влагой капель,

      и все слова представит бредом

      в конце весны простудный кашель.

      И пусть дождём омыта обувь,

      зато запачкана одежда…

      Как будто по виску бьёт обух

      сомнений, что на месте держат.

      И видят вогнутые линзы,

      как твоя медленная ярость

      рисует параллель на лицах,

      чьи солнца так же светят ярко…

      Семь часов как семь дней недели —

      и нормально, и чуть не хватает,

      для того, чтобы все знать детали

      о несбывшемся отдыхе дела…

      Новостей переполненный ящик

      подожжён неприятным известьем,

      что придётся как следует взвесить

      груз минут в прошлом и настоящем.

      Ну и ладно – вдруг, лето поможет

      разобраться во всём и со всеми,

      и ответ на бумаге офсетной

      передаст бег мурашек по коже.

      Ни к чему ставить точку финала

      дальше мест, где пропитан звонками

      воздух ночи, и роза на камне

      звёздам нежное что-то шептала…

      Казалось бы, уже привык,

      что в мышцах царствует усталость,

      когда идёшь в обычный стык

      с сознаньем, что опять восстало.

      Разбавленный рассветом шум

      машин гудящего потока

      тебе заменит парашют

      в глуши небесного далёка.

      Оттуда ярче шар Земли

      рисуется в среде вращений,

      и растворяется злой лик

      проблем, похожих на Кощея.

      Ты заряжаешь пистолет

      метафоры пустым патроном

      и ощущаешь, как в стволе

      он превращается в адронный

      коллайдер твоего «Где я?»,

      но сердце прыгнуло в окошко

      и потускневшая Земля

      расплылась тенью чёрной кошки…

      Твои ладони на столе

      прижали лёгкие блокнота —

      ему так воздуха охота,

      раз рифмы датчик на нуле.

      И не пробиться сквозь жару

      без