Уже ты стал немного отцветать,

      Другие юноши поют другие песни.

      Они, пожалуй, будут интересней, —

      Уж не село, а вся земля им мать».

      Ах, родина! Какой я стал смешной.

      На щеки впалые летит сухой румянец.

      Язык сограждан стал мне как чужой,

      В своей стране я словно иностранец.

      Вот вижу я:

      Воскресные сельчане

      У волости, как в церковь, собрались.

      Корявыми, немытыми речами

      Они свою обсуживают «жись».

      Уж вечер. Жидкой позолотой

      Закат обрызгал серые поля.

      И ноги босые, как телки под ворота,

      Уткнули по канавам тополя.

      Хромой красноармеец с ликом сонным,

      В воспоминаниях морщиня лоб,

      Рассказывает важно о Буденном,

      О том, как красные отбили Перекоп.

      «Уж мы его – и этак и раз-этак, —

      Буржуя энтого… которого… в Крыму…»

      И клены морщатся ушами длинных веток,

      И бабы охают в немую полутьму.

      С горы идет крестьянский комсомол,

      И под гармонику, наяривая рьяно,

      Поют агитки Бедного Демьяна,

      Веселым криком оглашая дол.

      Вот так страна!

      Какого ж я рожна

      Орал в стихах, что я с народом дружен?

      Моя поэзия здесь больше не нужна,

      Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

      Ну что ж! Прости, родной приют.

      Чем сослужил тебе – и тем уж я доволен.

      Пускай меня сегодня не поют —

      Я пел тогда, когда был край мой болен.

      Приемлю всё.

      Как есть всё принимаю.

      Готов идти по выбитым следам.

      Отдам всю душу октябрю и маю,

      Но только лиры милой не отдам.

      Я не отдам ее в чужие руки,

      Ни матери, ни другу, ни жене.

      Лишь только мне она свои вверяла звуки

      И песни нежные лишь только пела мне.

      Цветите, юные, и здоровейте телом!

      У вас иная жизнь. У вас другой напев.

      А я пойду один к неведомым пределам,

      Душой бунтующей навеки присмирев.

      Но и тогда,

      Когда на всей планете

      Пройдет вражда племен,

      Исчезнет ложь и грусть, —

      Я буду воспевать

      Всем существом в поэте

      Шестую часть земли

      С названьем кратким «Русь».