Нас формирует день – тематикой редакций,

      Каких-то юбилеев, дат, погод,

      И мысль в своем вниманьи – адаптаций

      Лишь результат – куда ее несет?

      День сам в себе, в истории – самоцелью

      Куда-то раскрывает интерес.

      А что – во вне, что всем, себе ли ценно?

      А может, там вся правда позарез?

      Зачем вам знать, как вырывали с кровью

      все прежнее, а без него – не жить,

      чтό в муке ожиданья в изголовье

      безмерной чернотою оглушит?

      Мать, перед тем, как тело уносили —

      какому подотчетная суду? —

      сказала сестрам:

      – Чтобы все… красиво, —

      на место ставя вашу красоту.

      Роскошь отсвечивающего иконостаса,

      Пышное золото – это ли рай?

      Боже (кто знает?), спаси эту массу,

      Выведи в твой поражающий край!

      «Князя Игоря» ли декорации,

      В оперном – родина подлинных чувств?

      Древней ли веры в спасение краски?

      Черные братья – уже чересчур.

      Что за мистерия – не для игры там

      Души в надежду всерьез вовлекла?

      Спор философский не кончен – открыта

      Тайне душа и в грядущих веках.

      Вновь поэты – о торжестве лесном заснеженном,

      Не узнав вековечных оттенков тоски,

      Вновь рождественской сказкой мечты отдаленной

      Мир весь сентиментален, себя не открыв.

      В детях – счастье все позабыть – космонавтов

      В дивном блеске игрушек планеты иной.

      Ну, а мир – он все давно понимает,

      Чтобы вспыхнуло так беззаботно оно.

      Смеется человек. Смеется гостья.

      То смех забот и любопытства, пуст.

      Какая бездна отделяет грозно

      Ее от моей боли – не пробьюсь?

      Какая глубина меня незнанья

      Оставила в сиротстве бедный дух?

      Но лишь пронзит чистейших чувств признанье —

      Боль обнажится, утончится слух!

      Выпускницы плачут, уткнувшись в цветы.

      Что уходит – звонком безмятежным и вечным?

      Ничего не известно, и больно не стыть

      И не знать о несбывшемся и не встреченном!

      Это жизнь – нестерпимо манящая даль,

      Только даль, пусть будет их путь заурядным,

      Жизнь всегда начинается. Мы – навсегда.

      Пусть ничто не свершилось – таимся зарядом.

      Встреча двух союзников – слез исторженье —

      Разве я такого не испытал,

      Как того пораженное воображенье,

      Кто на Эльбе