Тут рассказчик замолчал,

      Позевнул и задремал.

      Братья, сколько ни серчали,

      Не смогли – захохотали,

      Ухватившись под бока,

      Над рассказом дурака.

      Сам старик не мог сдержаться,

      Чтоб до слёз не посмеяться,

      Хоть смеяться – так оно

      Старикам уж и грешно.

      Много ль времени аль мало

      С этой ночи пробежало, —

      Я про это ничего

      Не слыхал ни от кого.

      Ну, да что нам в том за дело,

      Год ли, два ли пролетело, —

      Ведь за ними не бежать…

      Станем сказку продолжать.

      Ну-с, так вот что! Раз Данило

      (В праздник, помнится, то было),

      Натянувшись зельно[11] пьян,

      Затащился в балаган.

      Что ж он видит? – Прекрасивых

      Двух коней золотогривых

      Да игрушечку-конька

      Ростом только в три вершка,

      На спине с двумя горбами

      Да с аршинными ушами.

      «Хм! Теперь-то я узнал,

      Для чего здесь дурень спал!» —

      Говорит себе Данило…

      Чудо разом хмель посбило;

      Вот Данило в дом бежит

      И Гавриле говорит:

      «Посмотри, каких красивых

      Двух коней золотогривых

      Наш дурак себе достал:

      Ты и слыхом не слыхал».

      И Данило да Гаврило,

      Что в ногах их мочи было,

      По крапиве прямиком

      Так и дуют босиком.

      Спотыкнувшися три раза,

      Починивши оба глаза,

      Потирая здесь и там,

      Входят братья к двум коням.

      Кони ржали и храпели,

      Очи яхонтом горели;

      В мелки кольца завитой,

      Хвост струился золотой,

      И алмазные копыты

      Крупным жемчугом обиты.

      Любо-дорого смотреть!

      Лишь царю б на них сидеть.

      Братья так на них смотрели,

      Что чуть-чуть не окривели.

      «Где он это их достал? —

      Старший среднему сказал, —

      Но давно уж речь ведётся,

      Что лишь дурням клад даётся,

      Ты ж хоть лоб себе разбей,

      Так