Ее шаги на лестнице я услышал после второй порции водки.

      – Майкл, – донеслось с порога.

      Я молча выпустил дым. Клер прошла в комнату и, увидев меня, замерла.

      – С тобой все нормально? – В голосе прозвучала непритворная тревога.

      – Да, – негромко ответил я.

      Оставив сумочку и пальто на полу, Клер сделала шаг и склонилась надо мной.

      – Где ты была?

      – В госпитале.

      – Ну разумеется. – Я отхлебнул из стакана. – А у меня денек выдался тяжелым.

      – Знаю, Майкл.

      – Правда?

      – Знаю.

      – Тогда где ты была?

      – В госпитале.

      – Шесть часов меня и еще восемь человек держал на мушке психопат. Их близкие примчались тотчас, потому что их это взволновало. Нам повезло, нас освободили, и что? Домой меня привезла секретарша!

      – Я не могла подъехать.

      – Ну разумеется! Как я не догадался?

      Клер опустилась в стоявшее напротив меня кресло.

      Мы сидели и смотрели друг другу в глаза.

      – Нам запретили покидать госпиталь, – ледяным тоном отчеканила она. – Сообщили о ситуации с заложниками, сказали, что могут быть раненые. Это общепринятая практика: они предупреждают врачей, и те ждут.

      Подыскивая слова для достойного ответа, я еще раз приложился к стакану.

      – У тебя в офисе я все равно оказалась бы бесполезной. Я дежурила в госпитале.

      – Ты звонила?

      – Пыталась. Но телефоны у вас были отключены. Дозвонилась до полиции, и там мне подробно объяснили, что происходит.

      – Все закончилось два часа назад. Где ты находилась все это время?

      – В прозекторской. Хирурги не смогли спасти мальчика, попавшего под машину.

      – Прости.

      Я никогда не мог понять, как врачам удается сохранять самообладание, ежедневно имея дело с людскими муками и смертью. Мистер был вторым мертвецом, которого мне довелось увидеть.

      – И ты меня.

      Она отправилась на кухню и через минуту вернулась со стаканом вина. Некоторое время мы сидели молча. От общения оба давно отвыкли, так что оно давалось с трудом.

      – Хочешь поговорить? – спросила она.

      – Нет. Не сейчас.

      Мне и вправду не хотелось. После пилюли и спиртного дыхание у меня стало прерывистым и частым. Я вдруг вспомнил, как спокойно и безмятежно держался опоясанный динамитными шашками Мистер даже тогда, когда размахивал пистолетом. Вот уж кого молчание нисколько не тяготило.

      Молчание