Падали сытные яблоки лета,

      Август качался на нитях дождей

      И забирался на дачу поэта,

      Чтоб обсушиться немного на ней.

      Пили «Мерло», вспоминали великих,

      Тех, кто уехал уже навсегда,

      И на портрете хозяина лики

      Этих людей проступали тогда.

      После на чай-кипяток засопели,

      Начали книги друг другу дарить,

      Под балалайку смеялись и пели

      И на крыльцо выходили курить.

      Дождь завершился, и сетуй не сетуй,

      Но наступила пора уезжать,

      И продолжала невзрачная Сетунь

      Всем своим худеньким телом дрожать.

      Я оглянулся: стоял одиноко

      Знающий, как беспокоить сердца,

      Сказочник слова и песенник Боков,

      Не опускаясь на землю с крыльца.

      С берёз листва, как стружка из рубанка,

      Бери корзину, собирай её.

      Ах, осень, осень, скатерть-самобранка,

      Узорочье рязанское моё.

      И этот гриб, и муравейник спящий,

      И лося оступившегося след

      Хранит уже октябрь настоящий

      От всех своих случайностей и бед.

      Брожу в лесу за час до снегопада

      И вижу дали дальние ясней.

      Земле б смеяться, но земля не рада,

      Она уже промёрзла до корней.

      Давай, метель, влетай и в эту волость,

      Ложись в постель из яблочной листвы.

      Пусть хриплый твой, твой одичавший голос

      Меня окликнет около Москвы.

      Печаль меня опять не покидает,

      Когда под утро, в сумрачной дали,

      Душа моя осенняя страдает

      О том, как горько плачут журавли.

      Они летят, ломает ветер крылья.

      Над сотней светлых речек и долин,

      Покрытый плотно нашей русской пылью,

      Летит к теплу порвавший крылья клин.

      И тот вожак, что вырос на Мещёре,

      Не будет спать без поля и берёз.

      Наверно, всё же лучше жить за морем,

      Но это если ни души, ни слёз.

      Он вытрет кровь, залечит грязью раны,

      Поднимет клин неспящий на заре

      И полетит в Россию через страны,

      Которые не принял в сентябре.

      Как хорошо, что есть у стаи воля

      И место есть среди большой земли.

      Не