Маски. Андрей Белый
Читать онлайн книгу.
ответили издали плечи.
Расскажут из верных источников, что Николай Николаич, Пэпэш-Довлиаш, увлеченный каскадной певицей, Эммой Экземой, бросает лечебницу эту.
____________________
«Мясницкая» выразила пожеланье: с осмотром лечебницы соединить и визит, нанесенный больному профессору; кстати: составим свое представленье о твердости памяти; кстати, составим о ходе болезни отчетец со слов Синепапича, тоже профессора нервных болезней; условлено: вместе явиться, втроем, с Куланским, с Синепапичем –
– «нам!».
Кому – «нам»?
Куланскому?
Он – преподаватель: не «мы».
Синепапичу?
Что может знать Синепапич? Оттенки психозов, маний.
«Князю»?
Значит.
Рука с той дистанцией, с тою душой, от которой сходили с ума, поднялась, и оправила галстух сиреневый; четкий пробор жидких, добела бледных волос и овал бороды, и глаза, голубые и выпуклые, как стекло, поднялись надо всем; и летели уже –
– в горизонты –
– истории…
Мимо подсвечников бронзовых, темных, и мимо молочного цвета борзой, постоянно распластанной, он по коврам за стеклянной руладою Лядова шел с выражением царственным –
– там –
– в веер дам
благодарственный!
Гузик, пан Ян
Адвокат Перокловский пленил перспективами: слажено, сглажено, схвастано, спластано, намилюковено, – запротоколено, при резолюции: мы – протестуем; и мы умоляем, – всеподданнейшие: Львова, русского, – дать; и убрать немца, – Штюрмера.
Подписи: –
– фон-Клаккенклйпс, Пудопаде, Клопакер, Маврулия, Бовринчинсинчик, Амалия Винзельт, Пепардина, Плитезев, Лев Подпо-дольник, Гортензия де-Дуроприче, Жевало-Бывало, Жижан Дощан (Ян), Педерастов (Иван).
Сели: слушали: и «вундеркинд», Сима Гузик, сидел: слушал, – тоже…
____________________
Щелк, дзан: капитан Пшевжепанский, пан Ян!
Эксельбантом блистает и шпорою цокает; в вечной мазурке, – летит кенгуровой походочкой; ротик, готовый всегда смехотнуть, но и скорбно зажаться, – зажался: перед патронессой, хозяйкою; в голубо-пепельном платье, голубо-седою; она, не прервав разговора с Пуклатичем, руку ему – с «перепудром», с курсивом ресниц:
– Ну?
– И?
– Мы?
– И – мы: заняты?
Тут же лакею, с курсивами, с теми же:
– Боде-Феянову чаю.
Лакей полетел.
На курсив отзывался окамененьем мгновенным весьма погруженного в «весьма дела» человека, – пан Ян «от-курсивил».
Отмечено: тем же – «курсивом» ресниц.
И немедленно – к Павлу Сергеичу Усову взглядом, давно приуроченным к мебели:
– Ну?
– Мы начнем?
Патронесса, она – интонировала: без единого слова, – лорнеткой, губами, глазами, курсивами.
А капитан Пшевжепанский – курсировал: курсами, ставя брамсели, снимая марсели; на всех парусах – отлетел: рот, готовый всегда смехотнуть, но и скорбно зажаться, едва смехотнул, про себя, перевинчиваясь на иные какие-то курсы; он – свой