В воспоминанье о поэте

      Мне для стихов листочки эти

      Подарены в былые дни;

      Но бредом юным и невинным

      Доныне в тлении пустынном

      Не наполняются они.

      Так перед Вами в умиленье

      Я сердце, чуждое сомненья,

      Навек доверчиво открыл;

      Вы б только призраком участья

      Могли исполнить бредом счастья

      Его волнующийся пыл.

      Вы не хотели… Грустно тлея,

      Оно то билося слабее,

      То, задрожав, пылало вновь…

      О, переполните ж сторицей

      И эти белые страницы,

      И эту бедную любовь.

      Напрасно в час печали непонятной

         Я говорю порой,

      Что разлюбил навек и безвозвратно

         Несчастный призрак твой,

      Что скоро всё пройдет, как сновиденье…

         Но отчего ж пока

      Меня томят и прежнее волненье,

         И робость, и тоска?

      Зачем везде, одной мечтой томимый,

         Я слышу в шуме дня,

      Как тот же он, живой, неотразимый,

         Преследует меня?

      Настанет ночь. Едва в мечтаньях странных

         Начну я засыпать,

      Над миром грез и образов туманных

         Он носится опять.

      Проснусь ли я, припомню ль сон мятежный,

         Он тут – глаза блестят;

      Таким огнем, такою лаской нежной

         Горит могучий взгляд…

      Он шепчет мне: «Забудь твои сомненья!»

         Я слышу звуки слов…

      И весь дрожу, и снова все мученья

         Переносить готов.

      О Боже мой! Зачем средь шума и движенья,

        Среди толпы веселой и живой

      Я вдруг почувствовал невольное смущенье,

        Исполнился внезапною тоской?

      При звуках музыки, под звуки жизни шумной,

        При возгласах ликующих друзей

      Картины грустные любви моей безумной

        Предстали мне полнее и живей.

      Я бодро вновь терплю, что в страсти безнадежной

        Уж выстрадал, чего уж больше нет,

      Я