Хотя рассыпчатый и с грязью пополам

      Лежит пластами снег на улице сонливой,

      Хотя и холодно бывает по утрам

      И ветра слышатся стесненные порывы,

      Но небо синее, прозрачное, без туч,

      Но проницающей, крепительной струею

      И свежий пар земли, но редкий солнца луч,

      Сквозящий трепетно в час полдня над землею, –

      Всё сладко шепчет мне: «На родине твоей

      Уже давно весны повеяло дыханье,

      Там груди дышится просторней и вольней,

      Там ближе чувствуешь природы прозябанье,

      Там отсыревшая и рыхлая земля

      Уж черной полосой мелькает в синей дали…

      Из сохнувших лесов чрез ровные поля

      Потоки снежные давно перебежали.

      И сад, где весело ребенком бегал ты,

      Такой же прелестью былого детства веет:

      В нем всё под сладостным дыханьем теплоты

      Стремительно растет, цветет и зеленеет».

      Плывем. Ни шороха. Ни звука. Тишина.

      Нестройный шум толпы всё дальше замирает,

      И зданий и дерев немая сторона

          Из глаз тихонько ускользает.

      Плывем. Уж заревом полнеба облегло;

      Багровые струи сверкают перед нами;

      Качаяся, скользит покорное весло

          Над полусонными водами…

      И сердце просится в неведомую даль,

      В душе проносятся неясные мечтанья,

      И радость томная, и светлая печаль,

          И непонятные желанья.

      И так мне хорошо, и так душа полна,

      Что взор с смущением невольным замечает,

      Как зданий и дерев другая сторона

          Всё ближе, ближе подступает.

      Едешь, едешь в гору, в гору…

        Солнце так и жжет.

      Ни души! Навстречу взору

        Только пыль встает.

      Вон, мечты мои волнуя,

        Будто столб вдали…

      Но уж цифры не могу я

        Различить в пыли.

      И томит меня дремою,

        Жарко в голове…

      Точно, помнишь, мы с тобою

        Едем по Неве.

      Всё замолкло. Не колышет

        Сонная волна…

      Сердце жадно волей дышит.

        Негой грудь полна,

      И под мерное качанье

        Блещущей ладьи

      Мы молчим, тая дыханье

        В сладком забытьи…

      Но тряска моя телега,

        И далек мой путь,

      А до мирного ночлега

        Не могу заснуть.

      И опять всё в гору, в гору

        Едешь, – и опять

      Те ж поля являют взору

        Ту ж пустую гладь.

      Ночь близка… На небе черном

      Серых туч ползет громада;

      Всё молчит в лесу нагорном,

      В глубине пустого сада.

      Тьмой и сном объяты воды…

      Душен