Я – фрегат, мои мачты глядят в небеса,

      Ветер дует в тугие мои паруса,

      Правым галсом иду на крутую волну,

      Ни за что, никогда не пойду я ко дну.

      А шпангоуты песню родную скрипят,

      Брызги, словно янтарь, на канаты летят,

      Чёрный флаг, а на нем белый грозный костяк,

      Жизнь и смерть вечно рядом, но это пустяк.

      Мне знаком абордаж, штиль и каверзный шторм,

      В моих трюмах, как кровь, в бочках плещется ром,

      Сотни раз за фальшбортом кричали: «Спаси!»

      Но пощады не будет, её не проси.

      Вот форштевень, как флюгер, мне курс указал,

      А до шхуны пять миль, и в ходу уже фал,

      Кливер бьётся – молись от души, капеллан,

      Знает дело прилично своё капитан.

      Сколько там человек на сундук мертвеца?

      «Йо-хо-хо!» – и веселью не будет конца,

      Снова палуба золотом будет гореть,

      А за борт чьим-то жизням к акулам лететь.

      Галеоны! Вы кормите нас, дураки,

      Ваше золото в наши летит сундуки,

      Словно румпель сверкает на солнце оно,

      А над палубой снова гремит: «Йо-хо-хо!»

      Питер Блад, капитан, благородный пират,

      Закричал: «Абордаж!». Крюки за борт летят,

      Все смешалось вокруг, лязг ножа, пули свист,

      Запах пороха в угол забил трюмных крыс.

      Я – фрегат! Мне команда моя по душе,

      Весь до киля пропитан я кровью уже,

      Режу я океан, я – морская краса,

      ВЕТЕР ДУЕТ В ТУГИЕ МОИ ПАРУСА!

      Туч обветшалых плед

      Свет проточил еле-еле,

      Красится парапет

      Сумрачным цветом тени.

      Утренний ветер жжёт,

      Кутая в столы и тоги,

      Амфитеатр ждёт —

      Скоро рассядутся «боги».

      Арена вот-вот проснётся —

      Кровь на песок прольётся,

      И повлекут тела

      Ржавым крюком багра.

      Рукоплещите, скоро

      Толпу опьянят их стоны…

      Один – с трезубцем и сеткой,

      Другой – с мечом и щитом,

      Два зверя взбесились в клетке —

      И это, увы, не сон.

      Ага! Одного задело,

      Кровь хлынула по спине,

      Исчезла черта, где звери —

      Внутри клетки или вне.

      Император приносит жертвы,

      Исполняя толпы каприз,

      Палец вверх – это крайне редко,

      А, как правило, только вниз.

      Всех пьянит крик души последний

      И отточенной стали звон,

      И неважно, кто будет первый,

      Лишь бы корчился в муках он.

      Сверху подали знак: «Довольно!»

      В ожидание