Протертый коврик под иконой,

      В прохладной комнате темно,

      И густо плющ темно-зеленый

      Завил широкое окно.

      От роз струится запах сладкий,

      Трещит лампадка, чуть горя.

      Пестро расписаны укладки

      Рукой любовной кустаря.

      И у окна белеют пяльцы…

      Твой профиль тонок и жесток.

      Ты зацелованные пальцы

      Брезгливо прячешь под платок.

      А сердцу стало страшно биться,

      Такая в нем теперь тоска…

      И в косах спутанных таится

      Чуть слышный запах табака.

      Всё как раньше: в окна столовой

      Бьется мелкий метельный снег,

      И сама я не стала новой,

      А ко мне приходил человек.

      Я спросила: «Чего ты хочешь?»

      Он сказал: «Быть с тобой в аду».

      Я смеялась: «Ах, напророчишь

      Нам обоим, пожалуй, беду».

      Но, поднявши руку сухую,

      Он слегка потрогал цветы:

      «Расскажи, как тебя целуют,

      Расскажи, как целуешь ты».

      И глаза, глядящие тускло,

      Не сводил с моего кольца.

      Ни один не двинулся мускул

      Просветленно-злого лица.

      О, я знаю: его отрада —

      Напряженно и страстно знать,

      Что ему ничего не надо,

      Что мне не в чем ему отказать.

      Я пришла к поэту в гости.

      Ровно полдень. Воскресенье.

      Тихо в комнате просторной,

      А за окнами мороз

         И малиновое солнце

         Над лохматым сизым дымом…

         Как хозяин молчаливый

         Ясно смотрит на меня!

         У него глаза такие,

         Что запомнить каждый должен;

         Мне же лучше, осторожной,

         В них и вовсе не глядеть.

         Но запомнится беседа,

         Дымный полдень, воскресенье

         В доме сером и высоком

         У морских ворот Невы.

      Думали: нищие мы, нету у нас ничего,

      А как стали одно за другим терять,

      Так, что сделался каждый день

      Поминальным днем, —

      Начали песни слагать

      О великой щедрости Божьей

      Да о нашем бывшем богатстве.

      Твой белый дом и тихий сад оставлю.

      Да будет жизнь пустынна и светла.

      Тебя, тебя в моих стихах прославлю,

      Как женщина прославить не могла.

      И ты подругу помнишь дорогую

      В тобою созданном для глаз ее раю,

      А я товаром редкостным торгую —

      Твою любовь и нежность