Ноябрь. Пустышка домино

      (Лишь в проигрыше десять светит)

      В бетонной клетке за окном

      Косые, тоненькие плети

      Стегают вымученный день

      С каким-то нудным постоянством

      За то, что нынче не у дел,

      За грязь да сумрачное пьянство.

      Что, мол, слыхали монолог

      О прежней жизни забубенной,

      Что быстро время унесло

      Тот звонкий, светом напоенный.

      Де мол – непризнанный талант,

      Де мол – утраченная свежесть —

      Знакомой песни вариант,

      Старо, как рыжий на манеже!

      Предлинный сумрака зевок

      Сглотнул безликие останки

      И псом пристроился у ног

      Огромной царственной смуглянки,

      Что, опустив вуаль из звезд,

      Луж застеклила акварели

      (Но вскоре локоны волос

      Довольно зримо поседели).

      Царила смоль, дышала тьма,

      Но что-то белое кружило,

      Ложилось пледом на дома,

      Дорог запорошило жилы,

      Чтоб вскоре в ясной новизне,

      Откинув ночи покрывало,

      День встал из праха. Падал снег,

      А с ним и сказка оживала.

      Всего-то: снег да облака

      И в белом мареве земля,

      Но странной жизнью облекла

      Подсветкой выстланная мгла

      Шаги, созвучные следам,

      Как полнозримые слова,

      В стремленье значимость придать

      Тому, что теплится едва

      Я знаю: видимостью сна

      Переиначит тишина

      Сознанья трепетную ткань

      По мановению платка,

      Да вороненое крыло

      Прочертит мутное стекло

      Грядущим криком темноты,

      Чтоб в черном пламени остыть.

      Воздушной ваты густоту

      Проглотит ночи пустота,

      Чтоб карлик, жалок и сутул,

      Не посягал на пьедестал,

      Пусть до утра он юркнет в снег,

      В сердцах обдумывая месть,

      А там, забывшись в чутком сне,

      Вдыхает световую взвесь.

      Все это было столько раз,

      Сюжет разучен по складам

      Но там лишь слитки серебра,

      А филигрань не воссоздать

      Кто знает, страсть ли то была,

      Иль вспышка жажды материнства,

      А нынче – теплая зола

      И легкий пепел серебрится.

      Но возлюбившему сквозь боль

      Уйти сегодня тем труднее,

      Чем чаще сердца перебой,

      Чем губы сжатые бледнее.