Древний патерик

      Современный деятельный человек стремится все взять под свой контроль, все успеть и сделать как можно быстрее и лучше. Максимальные усилия часто приводят к стрессу. Иногда просто жизненно необходимо вовремя остановиться, ослабить хватку и из «начальника» превратиться в «молчальника».

      Православные монахи-отшельники, монахи-схимники во все века пользовались оружием безмолвия в укреплении собственного духа. Человек, уединившийся от других или же взявший обет молчания, назывался «молчальник». Упоминание такого рода аскетической практики можно встретить в житии преподобного Сергия Радонежского.

      Вот как об этом рассказывает святитель Димитрий Ростовский:

      Среди учеников преподобного был один, по имени Исаакий; он желал посвятить себя подвигу безмолвия и посему часто просил у святого благословения на столь великий подвиг. Однажды премудрый пастырь в ответ на его прошение сказал:

      – Если ты, чадо, желаешь безмолвствовать, то на следующий день я дам тебе на сие благословение.

      На другой день по окончании Божественной литургии преподобный Сергий осенил его честным крестом и сказал:

      – Господь да исполнит твое желание.

      В сие самое мгновение Исаакий видит, что необыкновенный пламень исходит от руки преподобного и окружает его, Исаакия; с сего времени он пребывал в молчании.

      В православии существует и другой термин для обозначения состояния близкого к безмолвию – «исихазм» (от греческого слова ἡσυχία, имеющего значение «спокойствие, тишина, уединение»).

      Интересную притчу о безусловном преимуществе безмолвия над другими духовными практиками предлагает нам Древний патерик:

      Некто рассказывал: были три трудолюбивые, достолюбезные монаха. Один из них избрал для себя дело – примирять ссорящихся между собою людей, по реченному: «блаженны миротворцы» (Матф. 5, 7). Другой – посещать больных. Третий удалился безмолвствовать в пустыню. Первый, труждаясь, по причине ссор между людьми не мог уврачевать всех, и со скорбию пришел к посещающему больных, нашел его также ослабевшим и не старающимся об исполнении своего обета. Согласясь, оба они пошли видеть пустынника, поведали ему печаль свою и просили сказать им, что доброго сделал он в пустыне? Немного помолчав, пустынник вливает воду в чашу и говорит им: смотрите на воду. А она была мутная, так что ничего не видно было в ней. Спустя немного он опять говорит: смотрите, – теперь устоялась вода. Как скоро они посмотрели в воду, то увидели свои лица, как в зеркале. Тогда он сказал им: так бывает и с человеком, живущим среди людей, – от возмущения он не видит грехов своих; а когда он безмолвствует, и особенно в пустыне, тогда видит свои недостатки.

      Состояние полной внутренней тишины, безмолвия, энергетически и физиологически очень близко к состоянию легкого