Останови! – Замучились вконец:

      Хватаем воздух ртом, ноздрями,

      С поклажей, чадами, – где мать, а где отец,

      Где панихидных свечек пламя, —

      По суховеям, по метелям хищных рельс,

      По тракту, колее, по шляху, —

      Прощанья нет, ведь времени в обрез! —

      И ни бесстрашия, ни страха, —

      Бежим, бежим…

      Истоптана страна!

      Ее хребет проломлен сапогами.

      И во хрустальном зале ожиданья, где она,

      Зареванная, спит, где под ногами —

      Окурки, кошки, сироты, телег

      Ремни, и чемоданы, и корзины, —

      Кричу: останови, прерви сей Бег,

      Перевяжи, рассекнув, пуповину!

      Неужто не родимся никогда?!

      Неужто – по заклятью ли, обету —

      Одна осталась дикая беда:

      Лететь, бежать, чадить по белу свету?!

      Ползти ползком, и умирать ничком —

      На стритах-авеню, куда бежали,

      В морозной полночи меж Марсом и стожком,

      Куда Макар телят гонял едва ли…

      Беги, народ! Беги, покуда цел,

      Покуда жив – за всей жратвою нищей,

      За всеми песнями, что хрипло перепел

      Под звездной люстрою барака и кладбища!

      Беги – и в роддома и в детдома,

      Хватай, пока не поздно, пацаняток,

      Пока в безлюбье не скатил с ума,

      Не выстыл весь – от маковки до пяток!

      Кричу: останови!.. – Не удержать.

      Лишь крылья кацавеек отлетают…

      Беги, пока тебе дано бежать,

      Пока следы поземка заметает.

      И, прямо на меня, наперерез,

      Скривяся на табло, как бы от боли,

      Патлатая, баулы вперевес,

      Малой – на локте, старший – при подоле,

      Невидяще, задохнуто, темно,

      Опаздывая, плача, проклиная…

      Беги! Остановить не суждено.

      До пропасти.

      До счастия.

      До края.

      Дымы над крышей. Медная Луна,

      Шатаясь, плачет надо мною…

      О! Голова моя отягчена

      Висящей бронзой, бахромою

      Аквамаринов, серьги близко плеч

      Мотаются, и шуба жжет мехами…

      Я – воздух жгу, я – зарево, я – печь,

      Я – пламя: меж румянами, духами…

      Трамвайный блеск, парадов звон и чад,

      Голодные театры лавок,

      И рынки, где монетами гремят

      И где лимон рублевый сладок,

      Моста