Один чай. Один сахар. Еще один чай.

      Глазища грустные. Мысли сумбурные.

      Наверное, давным-давно одичал,

      Как из развалин одиноко торчит арматура.

      Она не дура, да и я не дурак.

      Кричит натура, когда рубит кто-то с плеча.

      Да не руби! У нас антимануфактура —

      Точно не меньше лампочки Ильича!

      Мало кто поймет, о чем тут речь идет.

      Я бы и сам был рад понять, серьезно.

      Я разберусь: кто я, кто ты и кто не в счет.

      Нужно немного времени. Лишь бы не стало поздно.

      Я срываюсь на ровном месте, заставляю мне близких рыдать.

      Подскажите мне, кто-нибудь, как с собою мне совладать?

      Обзываю плохими словами. Я животное, это уж точно.

      Хоть и свиду я как скала, из-под ног же уходит почва.

      Да, таращатся люди в метро. Ты права, они нам не помеха.

      Из-за плача и боли тупой, ты услышишь тут только эхо,

      Отголоском больших надежд прозвучит: он безмерно виновен.

      Ты прости. Чтобы наверняка, ты пойми, что я просто болен…

      На этих пустых, переполненных куртками улицах,

      Где каждый получает звание, имя и титул,

      Пожалуй, я стану безымянной тенью,

      Чем стану измерять счастье в литрах,

      Рукоплеща под сонмы чужих лжевидений,

      Выжидая никогда не наступавших каникул.

      Видал твоего идола, твоего бога.

      Я рассмеялся, плюнул мысленно в него.

      Твой бог убог, и может лишь немного,

      Хотя под его дудку пляшет чуть ли не любой.

      Твой бог убог, запомни это.

      Я рассмеялся как-то раз и вышвырнул его подачки.

      Да, отказался от звона монеты,

      Мне не нужны все эти клубы, виллы, тачки.

      Я презираю то, чему отдался ты сполна.

      Твой бог дешевка. Твой бог фальшивка.

      Ты слеп и чашу пьешь до дна.

      Ты раб. Ты быстро проглотил наживку.

      Тебя волнует больше всякого из жемчуга колье.

      Что может хуже быть твоего места?

      Твой бог – валюта, биржи, акции, у.е.

      Тебя не жаль мне, если честно.

      Тысячи