И снова не засыпаю, до утра испишу все листы.

      Говорят, что не модно.

      Я знаю.

      Взрыв, разрыв – я сжигаю мосты.

      Разжигаю костры быстрым взмахом руки,

      Полыхает чердак. Я его не спасаю.

      Давно спят, давно спят дураки.

      А я снова не засыпаю: вот еще бы хотя б две строки!

      Когда захочешь сдохнуть – позвони мне,

      Я обещаю, что бы ни было – найдем общий язык.

      – Какая разница, как жарко летом, если я на зимнем?

      – Вот то-то и оно. Пока чужое не свое, оно смешней в разы.

      Бывает всякое, мы разные, не спорю вовсе.

      Да нет, способны люди понимать, но не хотят.

      «А мой процент какой?» – вся суть в этом вопросе,

      Но как беда настигнет, глазки бегают, как у котят.

      Волну поймай, плохое игнорируй, будь наивней.

      Ты веселись пока. Пока не май – не жди грозы,

      Но вдруг захочешь сдохнуть – позвони мне,

      Я обещаю, что бы ни было – найдем общий язык.

      Мысли под потолком, но я тебе не совру ни грамма:

      Я был болен.

      Потом был уволен.

      Теперь я свободен.

      Закончилось скоро кино и приходят уже телеграммы.

      Зубной пастой измазаны двери, перила залиты кровью.

      Я спокоен.

      Удар, за коим

      Идет череда побоев.

      Ты знаешь, вокруг все всмятку, а я не веду и бровью.

      Мой двор. Тут парковка, машины и много снега,

      А на нем,

      Стоят сани с конем.

      Горят окна огнем.

      Показалось на пару секунд, что уже пару раз так бегал.

      Понятые, досмотр, протокол, клетка три на три.

      Проснулся в поту.

      Я с собой не в ладу.

      – Так в последнем году и должно быть, – сказала мне смерть, откуда-то изнутри.