Гвардейцу султанскому как-то жена

      Сказала: «Мой милый, нам пища нужна.

      Ступай же на царскую кухню, мой свет,

      Ведь нужен и нам, и детишкам обед».

      Ответил: «Сегодня вся кухня пуста

      Султан пожелал на сегодня поста».

      Услышав, потупилась скорбно жена,

      И думала, мучась нуждою, она:

      «К чему этот пост, о создавший весь мир?

      Ведь полдник султана – семье нашей пир».

      Когда милосердия постник лишен,

      Ничтожнее щедрого бражника он.

      Владыке угоден лишь постник такой,

      Чтоб нищим, постясь, помогал он едой.

      Не то для тебя бесполезны посты,

      Ведь все ж себялюбцем останешься ты.

      Невеждой не будь, а не то все равно

      С неверием веру смешаешь в одно.

      Ведь зеркало схоже бывает с водой,

      Все ж разница есть между тем и другой.

      Был некто душою широк, тароват,

      Однако при щедрости всей небогат.

      О горе, богатство у низких душой,

      А чистые сердцем забиты нуждой!

      Высокие души стремят свой полет,

      Но падают вниз, не заметив тенет,

      Совсем как нагорный поток, что, с высот

      Стремглав низвергаясь, в низины течет.

      И вот, не по средствам живя, щедр и смел,

      Сей доблестный муж под конец обеднел.

      Однажды к нему обратился один

      Несчастный с посланьем: «О мой господин!

      Мне денег немного ссуди, помоги —

      Врагом я посажен в тюрьму за долги».

      Что деньги тому, в ком большая душа?

      Да не было их у него ни гроша!

      И вот к займодавцам посланье он шлет:

      «Приветствую доблестных, славных господ!

      Прошу: должника отпустите домой —

      Ручаюсь я вам за него головой».

      Затем он к тому, кто сидел за долги,

      Идет, отпускает и молвит: «Беги!» —

      Мгновенно пичужка умчится, поверь,

      Заметивши клетки открытую дверь. —

      Лишь вольный открылся пред узником мир,

      Быстрей он умчался, чем утра зефир.

      И вот поручителя тащат в острог:

      Садись, если долг заплатить ты не мог.

      Открылся пред мужем в узилище путь.

      Коль вырвалась птица – ее не вернуть!

      Я слышал, что тяжкую долю он нес

      Без гнева, без стонов, без жалоб, без слез,

      Но был удручен и ночами не спал.

      Подвижник его увидал и сказал:

      «Я мыслю: едва ль ты мошенничать мог,

      Но как же, поведай, попал ты в острог?»

      Ответил: «О мудрый