Молоко парное с пенкой пахнет травами лугов,

      Тетя Паша через марлю цедит в кринки из ведра,

      Напоследок кружки наши наполняет до краёв,

      Нарезает хлеб горячий: «Ешьте, пейте, детвора!»

      Мне, кажись, пошел в ту пору год, наверное, шестой,

      До того, как папа помер, жил я жизнью городской,

      А теперь живу в поселке, за каналом в засыпушке:

      Огород большой, собака, кошки, боров и цыпушки.

      С мамой пятеро: сестренка, двое братьев, ну и я,

      Вокруг печки в помещенье уместилась вся семья.

      Позже там разгородили на три комнатки и кухню,

      Не замерзнем мы зимою: ни на час в печи не тухнет.

      Память в шутку ли играет, перепутает страницы,

      Толи вправду я ребенок, старику ли это снится…

      В миг один осиротели, теть Наташа, дядя Коля,

      Завертелось, закружилось, мама плачет: горе, горе.

      Теснота, у стенок нары, восемь малых ребятишек,

      Мама утром и под вечер: Спите, детки, тише, тише.

      Осень, холодно, одежку кой-какую раздобудешь,

      И на улицу в тот час, на забор смотреть, как люди

      Ходят-бродят по дороге: бабка старая с авоськой

      Чуть бредет, ругая громко незадачливую Тоську;

      А за ней мужик в фуфайке наклонится спотыкаясь;

      За машиною вдогонку свора псов промчится с лаем.

      А весну встречали позже на Степной у речки малой,

      Щитовой нам домик дали, место тоже не хватало:

      Комнатушки две и кухня; огород, сарай с сортиром;

      Васька кот, собака Шарик, куры, их петух задира.

      Вскоре после наводненья: паровоз, вагон, вокзалы;

      Коми: Вычегда и Жешарт: что в поселке не хватало?..

      Двухэтажный дом из бруса, место много, нам раздолье,

      Мама утром на работу, трое в школу, в садик Толик.

      Пару лет мы бедовали: сто с копейками зарплата,

      Плюс пособие отцово, даже в нужном недостаток.

      Всё, сказала мама, едем мы обратно в наш посёлок,

      И опять вагон, вокзалы, интересный путь, но долог.

      Молоко парное с пенкой пахнет травами лугов,

      Тетя Паша через марлю цедит в кринки из ведра,

      Напоследок кружки наши наполняет до краёв,

      Хлеб ломтями нарезает: «Ешьте, пейте, детвора!»

      Вот теперь звено, надеюсь, цепь единую сведет,

      Мне тогда не шесть, выходит, а девятый стукнул год.

      К тете Паше после