Взять живым (сборник). Владимир Карпов
Читать онлайн книгу.
гимнастерки на них выгоревшие, не раз стиранные. У капитана на груди не орден, а какой-то большой значок, у младшего лейтенанта медаль «За отвагу».
Капитан представил, кто из них каким взводом будет командовать. На второй взвод назначили Кузьмичева. Ромашкин присматривался – не однокашник ли по училищу? Белобрысый, с белыми ресницами, коренастый, среднего роста, явно деревенского происхождения. Сапоги нечищеные, пыльные. Ромашкин подумал: «Я бы на первую встречу с новыми подчиненными в таких сапогах не вышел». Серый, стоя во второй шеренге, с ходу дал прозвище взводному: Вахлак.
Лейтенант представился, сказал коротко о себе:
– Лейтенант Кузьмичев Иван Егорович. Томское училище окончил перед войной. В боях с первых дней.
И умолк, больше нечего говорить.
– Семейное положение? – с напускной серьезностью спросил Шкет.
– Жена есть. Детей еще не завел.
– Мерин, – тихо прибавил Борька, и все засмеялись.
Смеялся и лейтенант, при этом лицо его стало совсем простым и добрым – типичный деревенский паренек.
– Не мерин, война помешала. Свадьбу сыграл, и на фронт, – пояснил он.
Так родилась вторая кличка, все во взводе между собой звали лейтенанта Мерин, и только Серый называл его по-своему – Вахлак.
После общего построения роту усадили на опушке кружком, и комиссар полка, которому была придана штрафная рота, батальонный комиссар Лужков, холеный, упитанный, чисто выбритый, провел политбеседу на тему «Как надо ненавидеть врагов и служить народу». Говорил он короткими, зычными фразами, будто не беседовал, а подавал команды. «Вот этот – полная противоположность вислозадому Старовойтову, хоть и политработник, но настоящий строевик», – оценил Ромашкин.
Разбудили роту затемно и до рассвета (маскировка!) повели сначала оврагом, а потом по траншеям. Вышли не замеченными для гитлеровцев на свой участок. Здесь раздали патроны, и лейтенант сказал:
– Присматривайтесь к местности и к противнику, завтра в атаку пойдем.
В траншее, кроме штрафников, находились солдаты обычной стрелковой роты. К ним пришли как бы на уплотнение. Старые обитатели обжили окопы, у них на каждое отделение блиндажик с перекрытием из тонких круглых бревешек.
– От мух, – сказал пожилой солдат об этом перекрытии. – Блиндажи, как люди: чем крупней начальство, тем толще бревна, чем выше чин, тем больше рядов из бревен. Перекрытие нашего блиндажика не остановит самой плевой мины, наскрозь до пола прошибет.
Прибывшие стали расспрашивать о противнике – где он? Старые обитатели траншей осторожно приподнимались над бруствером, показывали.
– Вон за речушкой кусты, дальше кустов – высотки, вот это и есть немцы. Так же, как и мы, в земле сидят и о нас судачат. Особо не высовывайтесь – снайпер в башке дырку сделает.
В траншее, в нишах, выкопанных в земле, лежали каски, гранаты, противогазы.
– А почему нам не дали каски и противогазы? – спросил Боров,