Взять живым (сборник). Владимир Карпов
Читать онлайн книгу.
и выпячивая бабью рыхлую грудь.
А Василий все стоял. Слышал и не слышал этого разговора. Ощущал себя как душу, парящую надо всем этим.
Подошедший лейтенант Кузьмичев пояснил комиссару:
– Он еще вчера какую-то байку рассказывал насчет повешенного, у которого веревка оборвалась. А вторично, мол, вешать не стали, не полагается, потому что смерть не приняла. Значит, Бог сберег. В общем, что-то вроде этого. Мистика какая-то.
– Ты в Бога веруешь? – спросил бойко комиссар.
– Нет, не верю. Я в справедливость верю, товарищ майор, я знаю, бывший курсант Ромашкин не хотел с теми идти, они его заставили.
– Что он, теленок, чтоб его заставить! – буркнул комиссар.
– Но что же делать? Подразделения уже уводят, не возвращать же их.
– Судить его будем, – подсказал ротный.
– Кого? – спросил комиссар. – Красноармейца Сарафанова или недострелянного?
– Я думаю, этого, сама логика подсказывает, – показал на Ромашкина капитан Старовойтов.
– Как же его судить, он уже осужденный – штрафник.
И к тому же еще приговорен по приказу к расстрелу. Он в списке упоминается!
А Ромашкин слушал этот разговор, даже промелькнуло на миг: «Как в списке доходяг, вывезенных на кладбище, – раз ты в списке мертвых, значит, должен быть мертвым, и нечего открывать глаза!»
И вдруг, не владея собой, совсем не желая этого, а как-то непроизвольно Василий опустился на землю, сел рядом с расстрелянными, и громкие рыдания выплеснулись из его груди.
Командиры смотрели в его сторону в некоторой растерянности.
– Все же он курсант, – тихо говорил пожилой боец, – надо его помиловать. Ведь того висельника тоже как-то вычеркнули из списка…
– Ладно, уведите его в роту, – приказал комиссар. – Будем разбираться.
Пожилого солдата звали Иван Тихонович Сарафанов. На всю оставшуюся жизнь Василий запомнил его имя.
Штрафник – не всегда смертник
На следующий день штрафную роту послали в атаку без артиллерийской подготовки, без поддержки танками. Капитан Старовойтов скомандовал: «Вперед!» – и остался в траншее. Только младший лейтенант, тот, с медалью на груди, пошел с бойцами. Штрафники перебивали колючую проволоку прикладами, а немцы били их прицельным огнем. Уцелевшие от губительного пулеметного огня все же влетели в немецкую траншею. Был и Ромашкин в той рукопашной, стрелял направо и налево по зеленым немецким мундирам. Немцы убежали из первой траншеи. Но вскоре страшный, как обвал, налет артиллерии обрушился на траншею и перемешал штрафников с землей. Подошли три танка и стали добивать из пулеметов тех, кто уцелел. Остались в живых из четырех взводов девять человек – те, кто добежал назад в свою траншею. Правду сказал тот старый мудрый солдат: «Всех завтра перебьют», – он такое, наверное, видел не раз.
Но закон есть закон – искупать вину полагалось кровью. Позднее штрафные роты посылали в общем наступлении на самом трудном участке, там, где на штабной карте было острие стрелы, показывающей направление главного удара.