Не поднимайте брови – я хочу

      Преставиться с открытыми глазами —

      Как жил. Тому, кто, может быть, не чушь,

      Взглянуть в лицо открыто. Между нами

      Трепещущих пускай не будет век,

      Опущенных традицией и верой

      В рюкзак грехов, что каждый человек

      Несёт на суд, раз вынесен за двери.

      Но я хочу взаимного суда.

      Представ, спрошу: «Всё было Божьей волей?

      Так говорят, бросая города,

      Своих детей закапывая в поле.

      И волос без Тебя не упадёт,

      И лысина не заблестит досрочно?

      Так говорят. «Титаник» не найдёт

      По курсу льда, блестя огнями ночью?

      Помошник вдовам, скорбным матерям?

      И можешь обойтись без детских трупов?

      Ты – Доброта, Любовь? Так говорят…»

      Ответит: «Врут», а может, взор потупит.

      Остывающий дом, засыпая, собакой скулит,

      Возвращая тепло очага, разговоров, устоев,

      И ковчегом скрипит над штормами опальной земли,

      Обречённой тонуть без семейного сна и покоя.

      Он вздыхает трубой под клавирный ноктюрн половиц.

      В очень старых домах, что солдатами служат столетья,

      Старожилом ночи привидение вечной любви

      Проверяет замки, возвращает на место предметы.

      И, нервируя пса, подойдёт к колыбели оно,

      Чтоб серебряный луч отвести от неё, улыбнётся,

      И как будто само смежит веками створки окно,

      Из которого ночь остывающим сумраком льётся.

      Проборами в растрёпанном лесу —

      Вторжение хозяйственное про́сек.

      Причёсок лес не любит и не просит.

      Он облысеет временно на осень,

      Пока же листья держит на весу.

      Войти в него и дерево обнять.

      И под корой услышать шёпот сока

      О том, что устремление – высо́ко,

      И нет ограничительного срока

      У леса, как у смертного меня.

      И с удареньем в век перенестись,

      Где были и проборы, и просе́ки,

      Что много ближе топору, веселью —

      Всё в том лесу с подарком новоселью,

      Что рощей праздник в доме угостил.

      Не упрекаю в том, что не бежит

      От дровосека или от пожара —

      Таким родился. Есть и смысл, пожалуй,

      Превосходить устойчивостью жадность

      И жить, пускай теряя рубежи.

      Кто выбрал наименьшее из зол,

      Тот выбрал зло. А выбор леса – прочерк.

      Переживёт бензопилу для про́сек,

      Поэтов преждевременную проседь,

      Любя и осень, и скупой подзол.

      Крадётся кошка чёрная, а свет

      Потушен в чёрной комнате обычно.

      Уверен – есть или уверен – нет,

      А кошке вера в кошку безразлична.

      И бродит,