Но, беды совещающий, нам обоюдно готовит

      Битвы, покуда иль вы крепкобашенный град наш возьмете,

      Или падете от нас при своих кораблях мореходных.

      Здесь, о ахеяне, с вами храбрейшие ваши герои;

      Тот, у которого сердце со мною сразиться пылает,

      Пусть изойдет и с божественным Гектором станет на битву.

      Так говорю я, и Зевс уговора свидетель нам будет.

      Если противник меня поразит сокрушительной медью,

      Сняв он оружия, пусть отнесет к кораблям мореходным;

      Тело же пусть возвратит, чтоб трояне меня и троянки,

      Честь воздавая последнюю, в доме огню приобщили.

      Если же я поражу и меня луконосец прославит, —

      Взявши доспехи его, внесу в Илион их священный

      И повешу во храме метателя стрел Аполлона;

      Тело ж назад возвращу к кораблям обоюдувесельным.

      Пусть похоронят его кудреглавые мужи ахейцы

      И на брегу Геллеспонта широкого холм да насыплют.

      Некогда, видя его, кто-нибудь и от поздних потомков

      Скажет, плывя в корабле многовеслом по черному понту:

      – Вот ратоборца могила, умершего в древние веки:

      В бранях его знаменитого свергнул божественный Гектор! —

      Так нерожденные скажут, и слава моя не погибнет”.

      Рек, – и молчанье глубокое все аргивяне хранили:

      Вызов стыдились отвергнуть, равно и принять ужасались.

      Вдруг восстал Менелай и вещал между сонма ахеян,

      Всех упрекая жестоко и горестно сердцем стеная:

      “Горе мне! о самохвалы! ахеянки вы – не ахейцы!

      Срам для ахейских мужей из ужасных ужаснейший будет,

      Если от них ни один не посмеет на Гектора выйти:

      Но погибните все вы, рассыпьтесь водою и прахом,

      Вы, сидящие здесь, как народ без души и без чести!

      Я ополчуся и выйду на Гектора! знаю, что свыше

      Жребий победы находится, в воле богов всемогущих”.

      Так говоря, покрывался поспешно оружием пышным;

      И тогда, Менелай, ты расстался бы с сладкою жизнью

      В мощных руках Приамида, далеко сильнейшего мужа,

      Если б тебя удержать не воздвиглись цари и герои:

      Сам повелитель мужей, Агамемнон пространнодержавный,

      За руку брата схватил, называл и вещал, убеждая:

      “Ты исступлен, Менелай благородный! такое безумство

      Вовсе тебя не достойно: смири огорченное сердце;

      В ревности гордой с сильнейшим тебя не дерзай состязаться,

      С Гектором, сыном Приама: его и другие трепещут!

      С ним и Пелид быстроногий на славных мужам ратоборствах

      С страхом встречается, – воин, тебя несравненно храбрейший!

      Сядь при дружине своей, успокойся, питомец Зевеса;

      Мы от ахеян ему одноборца другого возбудим;

      Сколь он ни будет бесстрашен и боя кровавого жаден,

      С радостью, верно, колена преклонит, когда