Осенняя слякоть размыла дорогу.

      Накрапывал дождь,

      Незаметно смеркалось.

      И, сея в сердцах и округе тревогу,

      Машина по сонному городу мчалась.

      Сирена протяжно ревела и выла,

      И глаз светофора застыл, не мигая.

      Представить, наверное, страшно ей было,

      Что будет, когда она вдруг опоздает.

      А рядом в подлунном неистовом мире

      Молилась душа за болящее тело.

      В нетопленой, старой и тесной квартире

      Уже распахнулись иные пределы.

      Знакомые тени кружились, как в сказке,

      Маня за собою в родное далёко.

      И Лик Осиянный приблизился с лаской,

      Внимая молитве души одинокой.

      Вдруг дверь распахнулась,

      И двое в халатах,

      Белее, чем девственный ствол у березы,

      Метнулись к постели…

      И Ангел крылатый

      Взлетел, утирая хрустальные слезы.

      Шумело ненастье, деревья качались,

      Блестела дорога натянутым нервом.

      Машина и Смерть по дороге той мчались.

      И «Скорая помощь» сумела стать первой!

      Прекрасный Храм как бы с холма

      Вознесся к Небу куполами.

      Как солнце, их златое пламя,

      А выше – только синева…

      У перекрестка двух дорог

      По воле Господа воздвигнут,

      Благоговением проникнут.

      Ты величав, спокоен, строг.

      Сквозь городскую суету —

      Колокола и звоны, звоны…

      Врата и нищий отрешенный.

      А рядом яблони цветут.

      Белеют здания больницы.

      Утихни, боль, исчезни, страх!

      К раскаянью в своих грехах

      Душа смятенная стремится

      И слезно молится в ночи —

      Светлей вокруг от той свечи…

      И Богородицы Покров

      Распростирается над нами.

      Храни нас, Мати, от врагов,

      Сияй, свечей живое пламя!

      Свершилось. Времени разведены мосты.

      Земному Пастырю – небесный путь отныне.

      Осиротели. Нас оставил ты.

      Как велика утрата для России!

      Стеной прощальной встала вся Москва.

      И стар и млад сошлись в едином горе.

      И даже Храм Спасителя Христа

      Не смог вместить наплыв людского моря…

      Гроб Патриарха утопал в цветах.

      Псалмов звучание на всех наречьях,

      Летя под купол, трепетало там,

      Где сонмы Ангелов раскрыли Вечность…

      А небо плакало, по-своему скорбя,

      Три дня, вплоть до минуты погребенья.

      Тот дождь зимой, в начале