⁶⁷ Не в состоянье; видным быть могло

      Одно лицо той новой, бледной тени:

      Казалось мне, что муками свело

      ⁷⁰ Поверженного призрака колени.

      Глазами вкруг себя он поводил,

      И я услышал жалобное пенье.

      ⁷³ С рыданием тот грешник возопил:

      «О, если в Ад путь длинный и ужасный

      Тебе твой гений светлый озарил,

      ⁷⁶ Зачем же не с тобой мой сын прекрасный?»

      «Я собственною властию не мог

      Проникнуть в Ад, но этот путь опасный

      ⁷⁹ Указывал мне тот, к кому был строг

      Твой Гвидо², так его ценивший мало…»

      Так я сказал: в короткий этот срок

      ⁸² Я уже знал, чья это тень стонала,

      И имя несчастливца угадал³.

      Вдруг тень передо мною быстро встала:

      ⁸⁵ «Ценивший мало? – с воплем он сказал. —

      Ответь скорее: разве он скончался?

      И светлый день из глаз его пропал?»

      ⁸⁸ Он ждал, когда ж ответа не дождался,

      То в гроб свой опрокинулся назад

      И больше из него не поднимался.

      ⁹¹ Меж тем другой безумец, падший в Ад,

      Перед которым я остановился,

      Стоял все так же смело; даже взгляд

      ⁹⁴ Такою же надменностью светился.

      Он прерванную речь возобновил:

      «На родину мой род не возвратился,

      ⁹⁷ И мысль о том страшней всех адских сил

      Меня казнит и мучает доныне…

      Но знаешь ли, что рок тебе сулил

      ¹⁰⁰ На родине?.. Лик царственной богини,

      Богини Ада⁴ здесь не заблестит

      Полсотни раз, как снова на чужбине

      ¹⁰³ Изгнания ты испытаешь стыд…

      Но прежде чем в мир светлый возвратиться,

      Скажи, за что толпа мой род хулит,

      ¹⁰⁶ Унизить, оскорбить его стремится?»

      «С тех самых пор, как Арбии струи

      Могли ужасной кровью обагриться,

      ¹⁰⁹ С тех пор во храме подвиги твои

      Лишь возбуждают общие проклятья»⁵.

      «Не я один повинен в той крови, —

      ¹¹² Он отвечал, – одно могу сказать я,

      Я действовал с другими заодно

      И виноват, как все мои собратья.

      ¹¹⁵ Но там, где было всеми решено

      Флоренции прекрасной разрушенье,

      Я был один: мной было спасено

      ¹¹⁸ Величие Флоренции». В смущенье

      Я произнес: «Да обретет покой

      Твое потомство! Но сомненье

      ¹²¹ Одно ты разреши мне: род людской

      Не ведает грядущего прозренье,

      Для вас же в нем нет тайны никакой,

      ¹²⁴ Хоть в настоящем многие явленья,

      Нам ясные, невидимы для вас».

      И высказала тень такое мненье:

      ¹²⁷ «Лишь видимы для наших слабых глаз

      Предметы отдаленные. Так было

      Угодно Небесам. Но всякий раз,

      ¹³⁰ Когда уже событье наступило,

      Прозрение не в силах нам помочь;

      Теперь – земная жизнь для