Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.. М. В. Оськин
Читать онлайн книгу.
то «отчасти объяснено». Называя главным виновником революционной катастрофы Временный комитет Государственной думы и, в частности, лично ее председателя М.В. Родзянко, генерал Редигер верно считает, что «если начальник штаба государя Алексеев и главнокомандующий Рузский не поддержали государя, а побуждали его подчиниться требованиям, исходившим из Петрограда, то это произошло потому, что они видели во главе движения избранников народа, людей, несомненно, почтенных, и видели в этом доказательство тому, что и вся революция отвечает воле народа»[94].
Генералы и подумать не могли, что еще до того, как они поддержали парламент, они уже превратились в пешки на российском политическом поле, думая, что будут не менее как ферзями. К этому генералов толкала и логика поступавшей из Петрограда информации, той информации, которой хотелось верить и которая поэтому расценивалась как единственно верная. Граф Д.Ф. Гейден вспоминал о генерале Рузском: «Это был благородный человек, любивший свою родину, с большим здравым смыслом, независимый и самостоятельный в своих мнениях, так как выше всего ценил правду. И если действительно виновен, что был последней каплей, воздействовавшей на Государя при принятии последним решения, погубившего в конце концов Россию, то сделал это только, думая, что все уже кончено, раз весь Петербург с великими князьями включительно присягнули Временному правительству, и желая дать возможность Государю сделать это якобы по своему почину, а не быть скинутым против своего желания, мятежниками страны, захватившими власть»[95]. Тем не менее царь не простил Н.В. Рузского – его, единственного. По некоторым сведениям, будучи в Екатеринбурге в заключении, император сказал: «Бог не покидает меня. Он дает мне силы простить всем врагам, но я не могу победить себя в одном: я не могу простить генерала Рузского».
Посему, если генералов можно винить объективно, то лишь в благоглупости и недооценке ситуации с одновременной переоценкой собственного влияния и значимости, неверной оценке своих возможностей в грядущей политической борьбе за власть. Но если помнить, куда именно лежит дорога, вымощенная благими намерениями, то станет понятно, что, не сознавая того, генералитет сыграл ключевую роль в зарождении Красной Смуты.
После Февраля
Как и все прочие высшие начальники российских вооруженных сил, ген. Н.В. Рузский не удержался от критики старого режима, к крушению которого главкосев приложил столь немалые усилия. Причем, если в отношении главкозапа А.Е. Эверта можно говорить о его растерянности перед стремительностью нараставших событий, а в отношении главкоюза А.А. Брусилова – о его популизме в глазах новой власти, то Н.В. Рузский, будучи тесно связанным с заговорщиками, просто выполнял свою новую роль. Выдающийся отечественный военный востоковед ген. А.Е. Снесарев в своем фронтовом дневнике писал по поводу печати, что Рузский «тоже лягает копытами павшего монарха заодно с жидами». И затем:
Военно-исторический вестник. 1971. № 37. С. 14.