Утро. Чаша. Лепешка, а к ней – виноград.

      Нам не стоит глядеть ни вперед, ни назад.

      Все, что было, – ушло, а грядущее – скрыто.

      Вот – сегодняшний рай твой. И вот он —

      твой ад.

      Перенеся лишенья, ты станешь вольной

      птицей.

      А капля станет перлом в жемчужнице-темнице.

      Раздашь свое богатство – оно к тебе

      вернется.

      Коль чаша опустеет – тебе дадут напиться.

      Как только я кувшин опустошил на треть,

      Он выскользнул из рук на каменную твердь.

      Всевышний, для кого Ты создаешь кувшины

      И разбиваешь их из-за кого, ответь?

      Всю жизнь аскетом быть, лелея образ рая?

      Ну нет! – уж лучше пить. Я чашу выбираю.

      Коль пьяниц прямо в ад погонят, как баранов,

      То кто ж увидит рай из тех, кого я знаю?

      Чем к смерти суетно спешить,

      Уж лучше с гурией грешить.

      Пока я был, и есть, и буду, —

      Я пил, я пью, я буду пить!

      Говорят: «Ни вина, ни подруги не тронь,

      Или вскоре пожрет тебя адский огонь».

      Чепуха. Если ад – для влюбленных и пьяных, —

      Рай назавтра окажется пуст, как ладонь!

      Мне говорят: «Не пей. Ты попадешь в капкан.

      Тебе гореть в огне, гуляка и смутьян».

      О, не сулите мне ни ада и ни рая:

      Блаженней двух миров тот миг, когда я пьян!

      Если будет в объятьях владелица розовых уст,

      В чаше – Хидра вода, и кувшин не окажется

      пуст,

      Музыкантом – Зухра, а Иса собеседником

      станет, —

      Вновь душа расцветет, как весною —

      гранатовый куст.

      В тех песчинках, что ветер сдувает

      с горы, —

      Прах красавиц: подруги, невесты, сестры.

      Пыль со смуглой щеки вытирай осторожно —

      Юной девой была она с ликом Зухры.

      Жаркий лал в синеве небосклона – любовь.

      Бирюзой напоенная крона – любовь.

      И не стон соловья над поляной зеленой,

      А – когда умираешь без стона – любовь.