Я понял жизни цель и чту

      Ту цель, как цель, и эта цель —

      Признать, что мне невмоготу

      Мириться с тем, что есть апрель,

      Что дни – кузнечные мехи,

      И что растекся полосой

      От ели к ели, от ольхи

      К ольхе, железный и косой,

      И жидкий, и в снега дорог,

      Как уголь в пальцы кузнеца,

      С шипеньем впившийся поток

      Зари без края и конца.

      Что в берковец церковный зык,

      Что взят звонарь в весовщики,

      Что от капели, от слезы

      И от поста болят виски.

      Что почек, что клейких заплывших огарков

      Налеплено к веткам! Затеплен

      Апрель. Возмужалостью тянет из парка,

      И реплики леса окрепли.

      Лес стянут по горлу петлею пернатых

      Гортаней, как буйвол арканом,

      И стонет в сетях, как стенает в сонатах

      Стальной гладиатор органа.

      Поэзия! Греческой губкой в присосках

      Будь ты, и меж зелени клейкой

      Тебя б положил я на мокрую доску

      Зеленой садовой скамейки.

      Расти себе пышные брыжжи и фижмы,

      Вбирай облака и овраги,

      А ночью, поэзия, я тебя выжму

      Во здравие жадной бумаги.

      Весна! Не отлучайтесь

      Сегодня в город. Стаями

      По городу, как чайки,

      Льды раскричались, таючи.

      Земля, земля волнуется,

      И катятся, как волны,

      Чернеющие улицы, —

      Им, ветреницам, холодно.

      По ним плывут, как спички,

      Сгорая и захлебываясь,

      Сады и электрички, —

      Им, ветреницам, холодно.

      От кружки плывут, как спички,

      Сгорая и захлебываясь,

      Сады и электрички, —

      Им, ветреницам, холодно.

      От кружки синевы со льдом,

      От пены буревестников

      Вам дурно станет. Впрочем, дом

      Кругом затоплен песнью.

      И бросьте размышлять о тех,

      Кто выехал рыбачить.

      По городу гуляет грех

      И ходят слезы падших.

      Разве только грязь видна вам,

      А не скачет таль в глазах?

      Не играет по канавам —

      Словно в яблоках рысак?

      Разве только птицы цедят,

      В синем небе щебеча,

      Ледяной лимон обеден

      Сквозь соломину луча?

      Оглянись, и ты увидишь

      До зари, весь день, везде,

      С головой Москва, как Китеж, —

      В светло-голубой воде.

      Отчего прозрачны крыши

      И хрустальны колера?

      Как камыш, кирпич колыша,

      Дни несутся в вечера.

      Город, как болото, топок,

      Струпья снега на счету,

      И февраль горит, как хлопок,

      Захлебнувшийся в спирту.

      Белым пламенем измучив

      Зоркость чердаков, в косом

      Переплете